— Господин капитан, я был сегодня у того дома. Как же это случилось? Когда же он сгорел?
— Да почти сразу, как мы с тобой ушли, загорелся. Так что пропали пожитки твои.
— А как же тот мальчик? Он что, так и… Он там один оставался, что ли?
— Ага. Сидор Карпыч отлучился на часок-другой. Вернулся — а там полыхает вовсю. Естественно, через какое-то время все наши заготовки взлетели на воздух. Французы, думаю, изрядно переполошились.
— А мальчик? — с отчаяньем повторила Луша. — Он выбрался?
— Нашёл о ком заботиться! Одним захватчиком меньше стало… Лучше о себе подумай, — услышала она из-за забора негромкий голос. — Всё, прощай, Раевский! Меня в Москве не ищи больше.
Луша стояла как громом поражённая.
Это что же, его больше нет? Милого смешного Руськи, который вечно размахивает воображаемой саблей, играет с Федюнькой в рыцарей, распевает пиратские песни… И глядит мечтательно своими умными карими глазами, и так трогательно улыбается…
Она вспомнила, как ей было отчаянно жалко его, когда он в прошлом году сломал нос. Он сидел на поребрике зарёванный, дрожащий. Луша заглядывала ему в лицо, всё измазанное кровью, и робко гладила по руке.
А зимой на катке, когда она сорвала голос, болея за него? После победного гола он подъехал к своим болельщикам, размахивая клюшкой. Такой раскрасневшийся и совершенно счастливый. И Луша тоже чувствовала себя счастливой и гордой за брата.
Они всегда были вместе — вместе барахтались в сугробах, кидались подушками, вместе ходили в школу, вместе гоняли на великах по двору…
И вот теперь его нет? Нет верного, надёжного, всё понимающего Руськи, который ехал к ней через сотни вёрст и врал напропалую — честный Руська, который в прежней жизни обманул один раз, лет в пять, и до сих пор никак не мог забыть об этом…
Луша не помнила, как добралась обратно. Не раздеваясь, она повалилась на ампирную кушетку, вся в слезах. Она проплакала всю ночь, и забылась только под утро, когда воздух за окном медленно начал сереть.
В предрассветные часы ей снилось, что она изо всех сил бежит за поднимающимся в воздух воздушным шаром, потому что на нём улетает Руська. И она зовёт его, всё кричит и кричит ему вслед:
— Руська! Руська! — и не слышит ответа.
