По словам писателя, у него две главные темы — "коллективизация" и Великая Отечественная война. Он воевал в Сталинграде, на Курский дуге — в минометных, артиллерийских частях, войну закончил сотрудником армейской газеты. В своих книгах "Солдаты", "Мой Сталинград" он большое значение придает документальности повествования, рассказу о лицах реальных, которых он называет "храбрейшими и умнейшими". И, узнавая их, думаешь: сколько же таких людей, цвета нации, не вернулось с войны, и как это тяжело отразилось в послевоенной судьбе страны.
В романе "Драчуны" оставшийся в голодный 1933 год единственным живым в семье подросток гордится перед немногими уцелевшими сверстниками тем, что отец оставил ему в наследство буденовку — в ней он и щеголяет по вымершему селу. Чуткость к тем "психическим состояниям", когда за внешней абсурдностью таится пронизывающая реальность, — не частое явление в литературе. Для этого требуется опыт пережитого — не заурядно бытового, а касающегося самой судьбы народа. В 1933 году умерла от голода мать пятнадцатилетнего Миши Алексеева, в тот же год умер в тюрьме отец. На всю жизнь осталась в памяти, в душе писателя рана от того страшного года, когда была выкошена косой смерти почти вся деревня. Не дававшая почти полвека писателю покоя трагедия тридцать третьего года нашла, наконец, выход в конце 70-х годов прошлого века в его романе "Драчуны", в котором впервые с потрясающей правдивостью рассказано о том, о чем ни словом не упоминалось нашими историками. Здесь я позволю себе сделать одно отступление не совсем, впрочем, частного порядка. По выходу романа "Драчуны" я написал о нем статью "Освобождение", которая была опубликована в журнале "Волга", №12 за 1982 год и вызвала большой шум. Было даже принято решение ЦК КПСС, осуждающее ее. А до этого члены комитета по Ленинским премиям уже единодушно проголосовали за присуждение Ленинской премии автору "Драчунов". И вот после моей статьи сверху дается указание отменить результат голосования, и Алексеев лишается премии. И все — из-за меня. Но никакой обиды у него на виновника происшедшего нет. Это в характере Михаила Николаевича.
Хорошо знавший его работник журнала "Москва" говорил мне, что в жизни он не встречал человека более доброго, благожелательного, чем Михаил Николаевич. И это счастливое свойство личности, да и творчества М.Алексеева, тем знаменательнее, что жизнь его пришлась на небывалое по жестокости время.
