Жека отправился на кухню, и оттуда донесся характерный звук – лязгнула дверца холодильника.
– Жека, ты там чего хозяйничаешь? – окликнул напарника Мехреньгин.
– Да ладно тебе, колы баночку возьму, не обеднеют они… – отозвался Жека и тут же разочарованно протянул: – Ну, это надо! Теплая!
– Кто теплая? – Мехреньгин насторожился, отошел от книжного стеллажа.
– Да кола у них в холодильнике теплая! И пиво, и спрайт – все теплое!
– Вот как? – Мехреньгин прошел на кухню.
Жека выглядывал из огромного холодильника, как из пещеры Али-Бабы. В обеих руках у него были жестяные банки, на лице – глубокое разочарование.
– И даже джин-тоник теплый! – проговорил он таким тоном, как будто окончательно убедился в несовершенстве мира.
– Правда теплый… – Мехреньгин потрогал банки, потом заглянул внутрь холодильника, повозился там, как фокстерьер в лисьей норе, и проговорил, выбираясь наружу: – Вот оно, значит, как… все в холодильнике теплое, а он, между прочим, включен…
– У нас на даче прошлым летом электричество отключилось, – сообщил Жека, открывая банку. – Так тоже в холодильнике все растаяло. Мясо вообще испортилось. Будешь теплую колу?
– Нет, – Мехреньгин закрыл холодильник. – Электричество, говоришь, отключилось? Надо будет проверить!
– Да при чем тут электричество? – не выдержал Жека. – Что ты, Валентин, выкаблучиваешься? Такая жара! И пила эта еще воет, сил нет! Неужели тебе охота этой ерундой заниматься?
– Это не ерунда, – возразил Мехреньгин, выглядывая в окно. – Это наша работа. Смотри-ка, какой забор высокий!
– Ну да, работа, – согласился Жека. – Да только эту нашу работу уже ребята сделали, преступника задержали…
– Не преступника, а подозреваемого! – уточнил Мехреньгин. – Пока суд не установил его вину, он подозреваемый!
– А ты – зануда! – в сердцах ответил Жека. Он отпил из банки тепловатую колу и поморщился. – Ну что, Валя, наигрался в Шерлока Холмса? Давай уж, завязывай!
– Сейчас, только на второй этаж поднимусь…
– А это еще зачем?
Мехреньгин ничего не ответил напарнику. Он вышел в холл и по широкой подвесной лестнице поднялся на второй этаж.
Там он вышел на балкон.
Это был не просто балкон, а огромная терраса, нависавшая над участком. На террасе стоял низкий стол и несколько плетеных кресел, и отсюда открывался вид на весь коттеджный поселок Васильки.
Нарядные дома, ухоженные участки, пышные кусты роз, вьющиеся среди них дорожки.
Но Мехреньгин смотрел не на эти шедевры садового дизайна.
