8 апреля, около 20 часов вечера, я присутствовал на месте постоянного сбора одесского Майдана. Там был большой сбор «национально свидомых», их было до 200 человек. Они публично, при множестве свидетелей, зевак и милиции, решали вопрос: надо ли идти прямо сейчас на Куликово поле, где стоят палатки Антимайдана, чтобы бить их? Их лидер, получивший в одесском Сопротивлении прозвище «Кабан», настоял на том, чтобы не ходить, и его аргумент был такой: «у них там есть оружие». «Кабан», со своим пивным брюхом и тупым выражением лица, мне показался похожим на грузчика с одесского рынка.
Об оружии. Я глубоко сомневаюсь, что в палатках хранится оружие. Но Одесса полнится дикими слухами с обеих сторон. Вот некоторые из наших городских легенд:
- 150 сирийцев приехали в Одессу, чтобы сражаться, если понадобится, на стороне Правого сектора;
- до 400 «правосеков» схоронились на базах отдыха под Одессой;
- ориентировка, официально полученная одесской милицией: триста российских военных с оружием приехали в Одессу, чтобы выступить в час Х на стороне Антимайдана.
В преддверии Дня освобождения Одессы один из радикально настроенных лидеров одесского Сопротивления рассказал мне на условиях анонимности.
Наши руководители нас предают. 9 апреля они встречались с «Правым сектором» и договорились, чтобы акции 10 апреля прошли мирно. Это совсем уже ни в какие ворота не лезет – договариваться с «правосеками». Наши лидеры боятся арестов, они призывают к умеренности, предупреждают о «провокациях». Молодёжь негодует, требует действия, но её сдерживают. Народный протест попросту «сливают».
Таким образом, противостояние 10 апреля возникло не на пустом месте, но было вполне предсказуемо.
В 14.00, за час до начала акции, руководителям принести постановление суда о запрете проведения как шествия, так и митинга. И что Антимайдану запрещаются впредь вообще любые митинги. Но, к их чести, они это решение суда проигнорировали.
Акция 10 апреля в Одессе началась как классический «слив» протеста. На подобные действа я вдоволь насмотрелся в начале 90-х, всё это было привычно и скучно. Сначала в 15 часов пошло шествие по центру Одессы, с костюмированным карнавалом, «ряженными» в солдатских гимнастёрках времен 1944 года и старым «виллисом» с надписью «Одесса-мама». С гвоздиками, славицами ветеранам. С обычной уже численностью в 20 тысяч человек. С привычными участниками, «законопослушными» с виду гражданами, похожими на таковых на первомайских демонстрациях советского времени. Чуть сзади – несколько более радикальная публика с также привычными уже российскими, красными и иными знамёнами. С примелькавшимися пророссийскими лозунгами. Как неделю назад, и две, и три. Ни прогресса, ни регресса, численность митингов не растёт и не падает. Минут за сорок толпа дошла до нашей самой большой площади – Куликова поля. Там нас уже ждала всем хорошо знакомая трибуна, с которой должны были выступить всем уже приевшиеся ораторы.
