Вот вам и загадочное начало «биографии» камня.
Однако оставим версию о происхождении камня открытой (таковой она остается и по сей день). Проследим его дальнейшую судьбу.
На привезенном камне выбили текст из Евангелия: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» и стал он знаком голгофы на могиле писателя.
На Новодевичьем, куда в 1931 перенесли могилу Гоголя из Свято-Данилова монастыря, она оказалась обезглавленной — без креста.
В процессе последующей сталинской реконструкции надгробия (в 1951) и камень из-под креста постигла та же участь: выбросили на территорию гранильной мастерской (теперь тут захоронения последних лет).
Здесь и посчастливилось наткнуться на этот камень Елене Сергеевне, жене Булгакова, которая была тогда озадачена устройством его могилы.
Зная, кем был Гоголь для Булгакова, нетрудно понять, какую превеликую радость испытала Елена Сергеевна от представившейся ей возможности положить этот камень на могилу Булгакова.
В одном из писем своему другу-биографу П.С.Попову
Булгаков за восемь лет до смерти, вспоминая Гоголя, просил: «Учитель, укрой меня своей чугунной шинелью».
По слову и сбылось!!
Иносказательная, фигуральная «чугунная шинель» обрела реальность — материализовалась в камне. Прах Булгакова укрыла голгофа Гоголя!
В том, что на могиле Булгакова действительно лежит тот самый, гоголевский, камень, сомнений быть не может: Е.С.Булгакова засвидетельствовала увиденную ею на камне строку из Евангелия.
Так завершилась эта прямо-таки мистическая история с «каменной эстафетой», участниками которой стали два великих писателя России.
Произведения Булгакова, по крайней мере его роман «Мастер и Маргарита», наверняка, знает любой читающий россиянин. Популярен этот роман и за рубежом. А у людей старшего поколения особой известностью пользовалась еще и булгаковская пьеса «Дни Турбиных», которая около тысячи раз игралась на сцене МХАТа. Шутка ли дело — сам Сталин почти два десятка раз смотрел этот спектакль.
И, несмотря на это, в творческой жизни Булгакова было немало трудных, а порой даже трагических периодов: пьесы запрещали, новые не ставили, вообще не печатали, никакой работы не было.
В тяжелые для писателя времена он продолжал творить и нередко сочинял устные новеллы, которые рассказывал своим близким, друзьям.
Писатель Константин Паустовский один из таких рассказов, как он ему запомнился, напечатал в 1963 году в журнале «Новый мир».
Этот шедевр, в котором проглядывает и нечто гоголевское, думаю, мало известен широкой читательской аудитории, а потому решаюсь привести его здесь полностью.
