Стрейчи (1934) первым описал переменчивое толкование переноса — посредством которого понимание, толерантные элементы суперэго, интернализируются на месте архаических элементов — в качестве центрального лечебного фактора. Окончательная формулировка Фрейдом цели лечения никоим образом не является "воздерживающейся от оценки", но содержит ясный призыв к сублимации: пациентка "должна научиться у него (аналитика) преодолению принципа наслаждения, отказу от близкого и доступного, но социально недопустимого удовлетворения в пользу более далекого, может быть, вообще очень отдаленного, может быть, даже не вполне достоверного, но психологически и социально безупречного. Для этого преодоления она должна пройти через самые первые периоды своего душевного развития и на этом пути приобрести то увеличение душевной свободы, которой сознательная душевная деятельность — в систематическом смысле — отличается от бессознательной" (170). Хотя большей частью утверждения Фрейда по поводу любви в переносе звучат таким образом, как если бы они относились к воспроизведению эдиповых конфликтов, ссылка на "самые первые периоды" заставляет думать о доэдиповых фиксациях или о повторном переживании глубокой регрессии, подчеркиваемой в аналитической ситуации Ференци и Балинтом, и выходе из нее посредством "нового начала" (Хэйнол, 1989).
Фрейд ограничивает свое наблюдение в статье о любви в переносе нежной привязанностью пациентки к врачу, которая, согласно 21-й лекции "Лекций по введению в психоанализ", "снова выходит на поверхность при крайне неблагоприятных условиях, и где наличествуют определенно гротескные несовместимости, даже у пожилых женщин в отношении к старым мужчинам". В случае мужчин-пациентов, продолжает Фрейд, врач — он имеет в виду мужчину-аналитика — может надеяться "избежать трудных помех, вызываемых половым различием и сексуальным тяготением". Но он находит "точно такую же привязанность к врачу, точно такую же завышенную оценку его качеств, точно такую же поглощенность его интересами, точно такую же ревность к любому человеку, близкому к нему в реальной жизни", у пожилых пациентов. И, продолжает он, "сублимированные формы переноса чаще встречаются между одним и другим мужчиной, а откровенные сексуальные домогательства более редки соразмерно тому, как явная гомосексуальность редка по сравнению с другими путями, которые используют эти инстинктивные компоненты.
Шассегье-Смиргел (1988), которая откровенно принимает "элегантную асимметрию" мужского и Женского эдипова комплекса в качестве объяснения любви в переносе у женщин и мужчин, находит, что полная картина любви в переносе, безотносительно к полу аналитика, совпадает с состоянием влюбленности у мужчин реже, чем у женщин, и что любовь в переносе у мужчин "лучше скрыта"; мужчины реже проявляют сопротивление посредством любви в переносе, но скорее показывают признаки противостояния ей; мужчины, считает она, защищают себя, мобилизуя собственную анальность против инцестуозных желаний. Сходным образом Персон (1985), основываясь на различии между переносом как сопротивлением и сопротивлением к переносу, полагает, что в то время как женщины используют эротический перенос как сопротивление, мужчины более склонны проявлять сопротивление к переживанию эротического переноса. Согласно Персон, наиболее интенсивные материнские переносы от пациенток на женщин-аналитиков, даже если эротические чувства могут быть свободно выражены, отражают возникновение ярости, зависти, соперничества и страха как части эдиповой констелляции. В полном соответствии с представленным выше тезисом о связи между конкретизирующимся любовным переносом Фрейда и бета-элементами Биона, прямой перенос на тело женщины-аналитика, описанный Лиа Голдберг (1979), не предстает полоспецифическим.
