Эротический и эротизированный перенос | страница 34



Этот "любовный перенос" впоследствии широко исследовался как часть различных "болезней переноса" и связывался с различными разновидностями психопатологии. Этчегойен (1991) пишет: "Тогда могут иметь место психотические [бредовые, маниакальные] перверзные и психопатические формы трансферентной связи с так называемым любовным переносом. Согласно Анне Сегал (1977), проективные идентификации, определяемые как бета-элементы, обращают контр перенос в особо важную часть аналитического процесса и воздействуют на пациентов, которые были объектом массивных родительских проекций, вызывая у аналитика переживания прошлой беспомощности по отношению к яростным проекциям[29]".

Воздержание*, свобода мысли и особый статус любви в переносе


Помимо требования Фрейдом воздержания как отказа "проявлять любовь", обсуждение задачи истолкования передает его внутренний настрой на добавочное воздержание, ибо он призывает аналитиков "закрывать глаза на все другое", для того чтобы "освещать лишь эту темную область". Может представляться авторитарным, когда он пишет о необходимости заставить тех пациенток, которые "менее активно влюблены", чем женщины с элементарной страстностью, принять психоаналитическое утверждение об очевидности элемента сопротивления в этой "любви" и тем самым поставить под сомнение ее истинность. Но после сравнения с "тупиком" (Zwickmuhle) для иллюстрации нарушения коммуникационных функций из-за угрозы пациентки прервать лечение — либо из чувства мести и огорчения, либо вследствие мнимой влюбленности — и после рассмотрения возможности продолжения работы с влюбленностью, более "умеренной или трансформированной" из-за наложения неизбежной боли, цель которой — открыть "инфантильный выбор объекта (пациентки) и окружающие его фантазии", он задается вопросом: "Действительно ли нельзя считать реальной влюбленность, проявляющуюся во время аналитического лечения?". Яркое представление Фрейдом "всей правды, не думая о последствиях" соединяет два аспекта: состоянию влюбленности, которое возникает во время аналитического лечения, нельзя отказать в характере "настоящей любви", а состояние любви вне анализа также является аномальным феноменом. Ее подлинность не опровергается сопротивлением, которое усугубляет ее проявления, а повторение инфантильных реакций — существенный признак всякой влюбленности; драматизм такого состояния в действительности проистекает от его "инфантильной обусловленности". Однако "любовь в переносе может быть в известной степени менее свободна... яснее показывает зависимость от инфантильного образца, оказывается менее адаптируемой и модифицируемой" (167-168).