Концепция переноса претерпевает техническое расширение в "Воспоминании, повторении и проработке" (1914), а именно, в описании "невроза переноса" как "искусственного заболевания, которое в каждой точке доступно нашему вмешательству... При единственном условии, что пациент проявляет уступчивость, достаточную для соблюдения необходимых условий анализа, нам постоянно удается придать всем симптомам заболевания новый трансферентный смысл и заменить его обычный невроз на "невроз переноса", от которого он может быть излечен посредством терапевтической работы. Таким образом, перенос порождает промежуточную область между болезнью и реальной жизнью, через которую происходит переход от одного к другому". Имеется очень схожее описание в 28-й лекции "Лекций по введению в психоанализ" (1916-1917, 455) "болезни переноса" как повторения в анализе патогенных объектных отношений к значимым лицам из прошлого, от которых пациента следует освободить в борьбе за "новый объект", аналитика. Искусство "управления переносом", говорит Фрейд в работе "Воспоминание, повторение и проработка", состоит в "предоставлении" навязчивому повторению "права утверждать себя в определенной области. Мы впускаем его в перенос в качестве игровой площадки, на которой ожидается показ нам всего того относительно образа действия патогенных инстинктов, что спрятано в психике пациента" (154). Наконец, Фрейд допускает возможность того, что тщательная проработка сопротивлений окажет наибольшее воздействие на изменение пациента.
Концепция невроза переноса иногда идеологически перегружалась. В противоположность этому Лёвальд (1971) признает его значимость в качестве идеальной конструкции, которая организует сложную массу событий и задает определенный порядок в ином отношении хаотической констелляции событии; она функционирует как основа порядка. Лёвальд (1975) также рассуждал относительно промежуточной области невроза переноса и болезни переноса и о новой выработке внутренней истории жизни пациента (чьими соавторами являются аналитик и пациент) и сравнивал эту промежуточную область с порождением иллюзии, игрой, чье специфическое воздействие зависит от ее одновременного восприятия как реальности и как творения воображения. Такая двойная облицовка становится важным компонентом в опыте пациента. Лёвальд видит свои формулировки по этому поводу очень близкими к "третьей сфере, сфере игры", которая, по мнению Винникотта (1967), "охватывает творческую жизнь и весь человеческий культурный опыт". Рассматривая эту концепцию иллюзии, историк искусства Эрнст Гомбрич (1960) пишет о "промежуточной области между правдой и обманом..., в которой мы осознанно и по собственной воле подчиняемся иллюзии".
