— …Что за чепуха… какой мужчина?
Эти слова, которые неожиданно прозвучали где-то совсем близко, придали ему силы. Мик приподнялся и встал на колени. Потом, не обращая внимания на боль, пульсирующую в висках, он заставил себя подняться на ноги.
— Если это ваша очередная небылица, то я как следует выпорю вас.
Удар. Боль била в висок.
Звук приближающихся шагов привел Мика в смятение. Надо что-то делать. Но раскаленный обруч сжал голову, и боль плетью хлестнула по глазам.
— Я уже говорила вам не раз, что бывает с детьми, если они говорят неправду.
И снова удар.
Мик оглянулся вокруг. Смятое сено, седло, уздечка, одежда…
Где его одежда? Черт подери, где же его одежда? На нем не было ничего, кроме нижнего белья.
Удар.
Мик в панике оглядывался по сторонам. Его выцветшие армейские штаны, куртка, жилет и плащ, которые он аккуратно разложил для просушки, исчезли. Что за чертовщина? Но времени для размышлений не было. Мик принялся быстро забрасывать сеном сумку и седло, надеясь, что они не будут замечены.
Вновь пронзительная боль в виске.
Черт! Резко выпрямляясь, Мик ударился головой о низкую балку, проходившую через весь сарай. Гулкое эхо прокатилось по помещению.
Звук шагов мгновенно стих. Через некоторое время послышался тихий женский голос:
— Левис, ступай в мастерскую, возьми там веревку и жди меня здесь, пока я не позову. Кларк, а ты иди в дом. Возьми с собой Оскара и иди. Ты меня слышишь? И пошли сюда Крокета.
— Но, Элизабет…
— Быстро!
Детские шаги удалились, и затем Мик отчетливо услышал щелчок. Он достаточно повоевал, чтобы научиться узнавать этот звук. Звук, который раздается, когда взводят курок.
Удар.
— Подними руки вверх!
Мик услышал приказ раньше, чем увидел кого-нибудь. По стене скользнула легкая тень, и потом начал открываться- чердачный люк.
— Живо руки вверх! Я кому сказала!
Мику стало немного не по себе. Он не понимал, как могла женщина увидеть, что он не выполнил ее приказ. Однако он все же поднял руки, которые до этого держал скрещенными внизу живота. Да, нижнее белье у него, конечно, было, но оно прорвалось во многих местах. Ткань так обветшала, что рвалась от малейшего движения.
— Черт вас подери! Вы что — глухой?
После этих слов из дыры в полу начала медленно появляться женская голова, затем показался блестящий зрачок револьвера.
Мик был приятно удивлен. Перед ним стояла молодая женщина. И очень привлекательная.
Должно быть, что-то в выражении его лица подсказало ей, о чем он подумал. Женщина застыла на месте. Долгое время не было слышно ни единого звука. Ее изучающий взгляд скользил по Мику с явной подозрительностью. Затем она поднялась еще на одну ступеньку, с каждой секундой хмурясь все больше.
