Теперь Уэбб жил жизнью, к которой любой мужчина легко привыкает. Развалиться в кресле чертовски удобнее, чем несколько часов сидеть в седле. Хотя капитан не готов был поменять свою лучшую ковбойскую шляпу на котелок, ему нравилось носить новые костюмы и свежие рубашки, и он просто влюбился в мягкую перину в доме Тристы, как и в чудесную кухню Мэри.
Он также был вовсе не против остаться управляющим делами Тристы, на чем она настаивала, предлагая платить столько, сколько ему не снилось даже в самых радужных снах; однако такое вряд ли могло случиться, особенно когда Сахарная Энн выяснит, что он обманул ее.
Уэбб зажег сигару и направил дым к потолку. Проклятие. Он уверен, что ему здесь нравится. Нравятся люди, нравится город, нравится то, что он делает.
Очень нравится, вероятно, даже слишком в данных обстоятельствах. Особенно он наслаждался тем, что работает мозгами, а не держит палец на спусковом крючке. Возможно, его характер стал более мягким, или он сам сделался староват для рейнджера, но Уэбб провел последние двадцать лет сам с собой, как почтовый столб, и теперь готов осесть и наслаждаться удобствами.
Сахарная Энн вывезла плетеное инвалидное кресло, которое сделал Дональд, на веранду.
— Ты не устала? — спросила она Тристу. — Выйдем на улицу, или ты хочешь посидеть здесь?
— О, лучше на улицу — погода чудо как хороша, и наша прогулка не утомила меня нисколько. Кстати, Флора уже должна появиться. Куда она запропастилась?
— Помнится, Флора хотела пойти к миссис Котье и посмотреть новые шляпы. Думаю, она скоро придет. — Сахарная Энн так развернула кресло на колесиках, что Триста оказалась лицом к улице. — Хочешь чаю?
— Чай — это прекрасно. Попроси Мэри принести нам.
Немного позже, когда они допивали по второй чашке чая, Триста сказала:
— Я каждый день благодарю Бога за то, что ты вернулась в мою жизнь. Мало того, что я ужасно тосковала по тебе, но если бы ты… если бы ты не приехала, меня сейчас уже заперли бы в приюте, а бедной Флоре, как и всем остальным, пришлось бы убираться на улицу и снова бороться с нищетой…
Сахарная Энн почувствовала себя неловко. Она не рассказала старушке об истинной причине своего появления в Галвестоне, как и о вероломстве Эдварда, и теперь ей представлялась хорошая возможность для этого. Хотя Триста не совсем оправилась от болезни, она стала намного сильнее, ум ее был ясным и острым, и она уже могла сделать шаг-другой без посторонней помощи. Доктор Айкен не уставал ей удивляться, а Флора уповала на чудодейственную силу китайского масла и трав, которые она использовала для массажа, каждый день добросовестно трудясь над спиной Тристы.
