Сахарная Энн почувствовала, что между ними возник странный барьер, стоило ей упомянуть о Тристе. В другое время она бы не обратила внимания на реакцию подруги, но сейчас никак не могла себе позволить подобную роскошь.
— Это потому, что я остановилась в доме миссис Ла Вин?
— Нет, дорогая моя, нет. — Голос Люси звучал чересчур беспечно. — Я лишь имела в виду, что мы с ней из разных кругов. Она значительно… старше, чем наши друзья, сама понимаешь. У нас мало общего. И… прости, дорогая, я совсем заболталась, а мне срочно нужно ехать к папе, посмотреть, как он там. Я молюсь, чтобы он пережил эту ночь. Позволь мне проводить тебя.
Сахарная Энн пристально взглянула на подругу.
— Люси, что-то есть еще, о чем ты недоговариваешь. Ты никогда не умела лгать и до сих пор не научилась.
Лицо Люси порозовело.
— Хорошо… Но это только слухи.
— И что говорят?
— Я… я слышала, что некоторые… личности с сомнительной моралью живут у нее в доме. Ну, мои друзья… я имею в виду друзья Ричарда… — В этот момент раздался бой часов, и Люси повела себя так, словно этот звук означал отсрочку повешения. — О, дорогая, неужели столько времени? Боюсь, я должна лететь к папе и отпустить медсестру.
Она проводила Сахарную Энн до двери.
— Было так чудесно увидеть тебя. Приходи, пожалуйста, снова.
Никакого упоминания о крикетном клубе или оперном театре больше не прозвучало, однако Сахарная Энн справилась с собой и улыбнулась.
«Я приеду, когда ад замерзнет», — мысленно добавила она. Снобов ей удавалось узнавать безошибочно.
Сахарная Энн быстро зашагала по тротуару к экипажу. Каким надменным снобизмом заразилась Люси с тех пор, как дедушка Джейкоб привез молодого поверенного, стремившегося выбиться в люди, и его семейство на остров, а потом помог ему открыть практику. Если бы не дедушка, Стэнфорд Маллой никогда не добился бы успеха в бизнесе и не поднялся до таких высот в своей судейской карьере. Сахарная Энн хорошо помнила ту неделю, когда прибыло семейство мистера и миссис Маллой — с Люси и малышкой Элли: они остановились в доме Спайсеров на несколько дней, пока не подыскали для себя собственный дом. Сахарная Энн и Люси сразу подружились; они спали в одной кровати, играли игрушками Энн, а Люси даже носила одежду Энн, потому что ее собственные платья и ботинки истрепались.
Когда Сахарная Энн сказала об этом матери и спросила, можно ли предложить одно из платьев Люси, чтобы она надела его на долгожданный пикник, ее мать сразу исчезла на чердаке. Очень скоро она появилась с ворохом платьев, из которых выросла дочь и которые прекрасно подошли Люси.
