Так выглядит любопытное предание о добром царе Озирисе — первой жертве, первой мумии и первом воскресшем из мертвых. Он умер и родился снова в трех лицах. Первое — как бог подземного мира, где он правит мертвыми праведниками. Второе — как Гор младший, где он защищает свою честь. И третье — как Гарпократ, бессловесное дитя. Последние два лица считаются воплощениями, или инкарнацией, его самого, хотя он существует и независимо от них в качестве судьи теней и правителя воскресения.
ТАЙНОЕ УЧЕНИЕ В ЕГИПТЕ
Почти все авторы, пытавшиеся истолковать круг Озириса, обращались к Плутарху. И кажется, египтологам ни разу не пришлось задуматься, а вдруг сей знаменитый жрец из Дельф намеренно извратил или запутал легенду? Или по-другому — перевел внимание читателя с истинных объяснений к неверным? Читая Плутарха, надо обязательно принимать во внимание два фактора. Во-первых, он был жрецом, посвященным в Таинства; в этом едва ли нужно сомневаться, если он говорит о себе: «Ибо мистические знаки хорошо известны нам — тем, кто принадлежит к Братству».
Очевидно, что, как посвященный, Плутарх не стал бы раскрывать тайное значение мифа об Озирисе. Ни один человек, обладающий саном или философским сознанием, почитающий богов настолько, чтобы служить им, не мог бы взять на себя грех богохульства и профанации своих Таинств. Более того, будь в этом трактате описаны какие-либо тайны ритуалов, он, вероятно, был бы предан страшной смерти или, по крайней мере, публично опозорен. Эти ужасы не были ниспосланы на его голову, и следовательно, книгу эту расценили как безвредную и поэтому, для нас не совсем информативную.
Что в «Изиде и Озирисе» Плутарха могут содержаться какие-то отголоски древней мудрости — нереально. Но мы можем выявить намеки на них, завуалированные, разбросанные по всей книге, в тех местах, где они понятны только человеку, знакомому с принципами учения. Проницательный читатель, вероятно, заметит, что Плутарх нигде, ни в одном из толкований, которые он приводит, не говорит, что оно подтверждено посвященными жрецами. Он просто выражается: «Есть некоторые, кто считает», «Есть еще одно толкование», «Другие предполагают» и т. д. Достойно сожаления то, что за несколько сотен лет египтологи позволили запутать себя «мнениями» Плутарха, когда на самом деле сей мудрый жрец не связывает ни себя, ни Братство с теми толкованиями, которые он приводит. По нашему мнению, внимательно исследуя каждое слово в трактате Плутарха, мы также должны проникать и в глубь значения каждого слова.
