— В делах, связанных с колдовством, у нас никогда не бывает недостатка в свидетелях, — объяснял Ла Барелль. — Лучший свидетель — это тот, который сам является подозреваемым. Он рассчитывает выкрутиться за счет активного сотрудничества с судом. И если сначала он испытывает угрызения совести, то очень быстро начинает понимать, что, выдав одного, уже легко способен выдать и других.
Теперь, в перерыве между слушаниями, он уделял особое внимание инспектору, излагая ему свои методы и предпочтения.
— Но все это, конечно, отойдет на второй план, как только я найду эту пресловутую бородатую женщину, или, по крайней мере, ту, которую так называют. Когда она будет в моих руках, мне останется только потянуть за кончик ниточки, чтобы взять всех остальных!
В зал ввели супругов-евреев. Их подозревали в переходе в христианство с единственной целью: избежать участи своих единоверцев. Выходя из церкви, они многократно осеняли себя крестным знамением, но, по слухам, продолжали отправлять свои собственные обряды в тайной синагоге, обнаружить которую пока не удалось. Однако был еще один признак, выдававший в них истинных евреев, — это занятие таким гнусным делом, как ростовщичество. Истинный христианин никогда не заставит должника возвращать помимо взятой взаймы суммы еще и проценты!.. За исключением разве что нескольких кальвинистов, живущих в районе швейцарских озер.
Супруги испугано жались друг к другу Они явно не ожидали вопросов председателя суда.
— Вы знаете бородатую женщину? — без обиняков спросил он.
— Бородатую женщину? Нет, конечно же, нет! Мы ее не знаем!
— Как же так? Ее здесь все знают! Или вы живете в отрыве от общины? Разве вы не общаетесь с жителями Миранжа?
— О да! Постоянно! Мы разговариваем со многими!
— Тогда вы должны знать этих трех женщин: Анну Дюмулен, Жанну Бург и Рену Бригетту. Их имена вам что-нибудь говорят?
Супруги в растерянности переглянулись. Они хотели бы сказать да, но лгать было слишком опасно. Неожиданно на помощь им пришел председатель суда.
— Анна Дюмулен — это жена аптекаря…
— Ах, аптекарь! Конечно! Мы его знали. Нам сказали, что он умер. Мы не помним точно, как зовут его жену, но мы ее знаем, конечно!.. Из-за своей астмы мой муж…
— Значит, вы не знаете ни Жанну Бург, ни Рену Бригетту, но Анну Дюмулен…
— Да, да! Прекрасно знаем!
Давая этот ответ, они были убеждены, что в знакомстве с такой почтенной особой, как супруга аптекаря, нет ничего предосудительного. Однако, сами того не желая, они усугубили как свое, так и ее положение, ибо не зря говорится: два сапога — пара.
