- А если я вдруг захочу остаться и просто сбегу?
- Были и такие случаи, но гостей находили и отправляли домой, с ними разбирались ваши власти, мы лишь просили, чтобы наказание было не слишком суровым. Мы делимся достижениями, но не хотим заменить одно человечество другим.
Скоротечна южная ночь. Огромные как маслины звезды мерцали на предутреннем сереющем небе. До рассвета еще долго, пробирало до кости, лишь лохмотья спасали от холода. Согбенная человеческая фигура у камня шептала последние прощания. Тьму прорезал дрожащий огонек, приблизился гудящей толпой, когда коптящий факел поднесли ввысь оборванцы на земле заворочались и схватились на ноги. Подталкиваемая грубой рукой худощавая фигура вылетела в толпу оборванцев повиснув на руках.
- Радуйся, раввуни.
- Берите его - раздался голос стражника в кожаных доспехах с металлическими набивками.
Несколько кинулось брать того, кого назвали раввуни, принявшись заламывать руки. Оборванцы словно встрепенулись, один с истошным криком выхватил нож и кинулся в горло, но поскользнулся и лезвие черкануло стражника по уху.
- Хватит крови, спрячьте мечи, се час тьмы.
- Да сейчас – отрезал чей-то громкий голос, заставив растерянных пленением предводителя подпрыгнуть, а стражу обнажить короткие гладиусы.
Тьму прорезали слепящие вспышки, высветив кривые маслины, заставив рухнуть в ужасе наземь, прикрывая глаза руками.
- В бога душу мать! Говорил же, сад кишит вышними, а вы история, история. Они же и сдали его на казнь.
Любопытство сильнее страха, сквозь пальцы были видны огненные исполины метающие молнии, от которых покрученные узловатые маслины разлетались белесым пеплом.
- Бери мессию, он подавлен Гефсиманской молитвой.
Высокая, окутанная в пламень фигура, подошла к распростертым в благоговении ниц и поставила раввуни на ноги.
Снова раздалось вспышки куда сильнее прежнего, будучи видны даже со стороны темнеющей кляксы города. Одна из фигур подошла ближе, взглянула в спокойные, слегка растерянные глаза раввуни, и обращаясь к остальным кратко произнесла.
- Встать.
Лежащих будто вздернули вверх, и они, жалкие и испуганные, косились на исполинскую, словно из ожившего камня, фигуру.
- Значит так, товарищи жиды. Внемлите и запоминайте - все что рек сей, есть истина святая, ибо Он есть Сын Божий. Всякого косо на него смотрящего будем воспитывать круто и сурово. Ясно?
Ясно было или нет, но все согласно закивали головами, боясь даже вздохнуть.
