Толи аппетит разгулялся, то ли обилие впечатлений, не успели они налюбоваться видами Земли и суету орбитальных верфей на фоне бархатистого космоса с перемигивающейся россыпью непривычно ярких звезд, как автопилот вывел за транспортные границы, и пришлось вторично проверять ремни.
- Страшно прыгать меж звезд? По вероятностям это одно, как-никак твердь, а космос дело другое. Если прикинуть звездные масштабы, то от суммы цифр шарики естественным образом заходят за ролики.
- Скорее непривычно. Ты юсовскую фантастику смотрел? – щелкая переключателями осведомился путник.
- Юсовскую? А, американскую. Ну да, смотрел, а что?
- Советское подпространство ничуть на него несхоже. Мозги раздвигаются до размеров вселенной, позволяя переносить объект из пункта «а» в пункт «б» почти моментально. Справиться с этим могут только синхры, компы не умеют чувствовать течение пространства, зашвырнут не выберешься. Но синхров все больше, скоро наладим рейсы и можно готовить вторую волну колонистов.
- А что им дома, в хрен знает скольких вероятностях Земли, не сидится?
- По той же причине что и тебе – подмигнул путник и нажал старт.
Сознание выпорхнуло за рамки дозволенного, расширившись до пределов галактики, преодолевая и вмещая в себя бездну пространства. Еще вчера подобное было сказкой, несбыточными грезами о звездах на раздолбанной и перепаханной войнами маленькой затерявшейся окраинной планетке полной раздоров и непонимания, а сегодня стало реальностью. Никаких чудес, понимание эволюции сознания приходящее не ранее высокой ответственности космического уровня. Если ответственность приземленная, не выходящая за рамки личных интересов, то и сознание под стать. Постоянная Лебедева, фундаментальная величина, вроде аксиомы относительности времени-пространства. Новое время, новые гении. Стремительный танец звезд в подернутом бахромой туманностей галактическом завитке сопровождался хрустальным перезвоном тонких гравитонных струн, стягивающих вихрящееся вещество к центру. Сияющее горнило ядра рождало искры-звезды, возвещающие вселенную пронзительными всполохами сверхновых, старые отжившие светила сбрасывали ветхие оболочки в пасти черных дыр, дабы родится вновь. Он осторожно притронулся к одной из струн, выбирая ближайшую, обзор сузился, струна затрепетала, рассказывая о стремительных вихрях, коварных галактических стремнинах и переставить искорку нульта в нужную часть пространства оказалось так же просто, как младенцу одеть кольцо на стержень игрушечной пирамидки. Сквозь веки пробивался яркий свет, заслоняя глаза изумлено посмотрел на бурлящий клубок Альфы Центавра. Она была массивнее и горячее Солнца, по короне пробегали голубоватые всполохи, тронув штурвал отвел нульт подальше от разгневанного светила и вытер испарину.
