Серебристые слова издавали сладковатый запах. Слова не пахнут. Неправильно, неправильно, все неправильно!
— Джереми, стой! — Я поймала его, когда он направился к двери. — Это фокус, или заклинание, или что-то вроде того.
Но Джереми меня не слышал. Он не остановился. На самом деле и мне хотелось последовать совету мистера Телеомары.
А потом… потом из леса вышел мой папа.
— Мелани! — позвал он.
Он остановился у края двора. Что он тут делает?
— Мелани! — крикнул он снова.
Его зеленые слова звучали… испуганно.
— Папа! — отозвалась я. Получился какой-то мышиный писк, но папа услышал.
— Солнышко, ты в порядке? — Он двинулся к дереву, не обращая внимания на мистера Телеомару, словно тот был невидимкой. — С тобой все нормально?
Мистер Телеомара преградил ему дорогу.
— Отправляйся домой, — приказал Телеомара, и серебристый туман сгустился вокруг папы. — Немедленно отправляйся домой.
И тут я осознала, что Зороан не даст мне уйти, что Крис прав — он хочет заполучить и меня тоже.
— Я вижу тебя. Знаю, что ты такое. — Папа не сошел с места. — Она не принадлежит твоему миру. Прочь с дороги.
Я никогда не слышала, чтобы папа с кем-то так разговаривал.
— Поздно! — Мистер Телеомара ухмыльнулся. — Она тоже теперь моя.
Папа ему врезал.
Джереми радостно заулюлюкал, а мистер Телеомара шлепнулся на задницу, его серебро исчезло, и на секунду я подумала, что все будет хорошо.
А потом серебряный туман снова поднялся из травы и окутал папу. Папа, пошатываясь, отступил. У него был открыт рот, как будто он кричит, но я ничего не слышала, и еще он выгнулся назад, как перед падением, но застыл на месте.
Он мог умереть в любое мгновение — лопнуть, как мыльный пузырь, и просто исчезнуть. Как та сова. Я это точно знала, словно мне кто-то это объяснил.
Я перворожденная. Я первый ребенок моей мамы. Я выхватила у Криса кинжал. Крис завопил, но мне было все равно. Я выпрыгнула из форта и приземлилась на четвереньки. Зороан не обратил на меня внимания: он смотрел на папу и веселился, как мистер Бизли, собирающийся съесть мышь. А я подползла к нему, приподнялась и, держа кинжал обеими руками, вонзила его Зороану в ногу.
Кинжал растаял.
Просто взял и растаял.
А мистер Телеомара посмотрел на меня и улыбнулся.
— Полукровка! — сказал он.
А потом на меня как будто напал великан. Я отлетела, ударилась о ствол яблони и сползла на землю.
Мамин первый ребенок — да, но вместе с тем и папин первый ребенок. Может, мистер Телеомара и прав. Может, никакого истинного мира для меня не существует.
