— Быть может, это она приходила в театр прошлой ночью… — тихо предположил один из восточных ассистентов.
— Даже если и так, чем это нам поможет? — резко спросила Медуза.
— Как сказал тогда Маэстро… что-то было на сцене… — продолжил он уже более уверенным тоном.
— Что это было? — нетерпеливо спросила Медуза.
Ассистент сунул вспотевшую руку в карман брюк и сжал ее там в кулак.
— Это валялось на полу, вокруг дивана, куда ты укладывалась во время сеанса левитации. Может, это след…
Рука раскрылась как ядовитый цветок, как паук, высунувший щупальце со смертельным ядом, на ладони лежало пять металлических заклепок.
Выражение лица Медузы изменилось, на нем появился оттенок злобной радости.
— Но мы не знаем, тот ли человек, который приходил в театр прошлой ночью, снял чары с детей… И потом, это один из ваших, то есть… какой-то мятежник? — попытался хоть что-то понять Маскераде.
— Я бы хотела, не теряя времени на рассуждения, спросить прямо у него… — раздраженно отвечала Медуза. Затем, повернувшись к китайцам, потребовала: — В этих заклепках сохранилось Воспоминание или нет? Чего вы ждете? Проверяйте!
Один их ассистентов положил заклепки в центр раскрытой ладони и подул на них несколько раз. Затем накрыл другой ладонью и крепко сжал.
Между узловатыми толстыми пальцами показался зеленоватый дым, который становился все гуще и гуще.
И Маскераде, и Медуза не отводили взгляда от этого дыма, но с разными чувствами. Лицо Маскераде выдавало болезненный интерес к технике, при помощи которой этот человек, считавшийся его слугой, смог произвести такой сказочный эффект. А Медуза с жадностью впилась глазами в дым в надежде обнаружить приметы той таинственной женщины, явившейся в видении, вызванном Высочайшим.
Китаец разъединил руки, и дым разделился на три отдельных витка, которые неподвижно повисли в воздухе.
Медуза коснулась ногтем одного из витков и погладила его с несвойственной ей мягкостью.
Виток задрожал как от щекотки, воспроизводя движения гремучей змеи, и соскользнул на пол. То же самое сделали оставшиеся два, связавшись клубком с первым.
Центральная часть этих трех витков начала раздуваться, а боковые удлиняться, принимая форму четырех лап, еще два витка образовали хвост и голову.
На глазах у всех дым, произведенный заклепками, превратился в кошку, совершенно черную, с зелеными глазами.
— Клянусь головой дракона! — воскликнул Маскераде, прибегнув к распространенному среди Темных выражению, он словно демонстрировал свою верность Высочайшему.
