— А что за человека убили у пещеры? — вернул Корнилов рассказчика к интересующей его теме.
— Иностранец. Итальянец, кажется. Или немец. Вам, товарищ генерал, выяснить это — раз плюнуть. Затребовали бы дело из архива. Ать-два!
— Я генерал отставной! «Ать-два» не получится. А история с вашими пещерами непростая. Если откровенно — меня друзья попросили в частном порядке им помочь. Выяснить — есть ли пещеры? Не легенда ли?
— Есть. За это я ручаюсь, — серьезно сказал Борис Федорович. — Что еще?
— Опять у иностранцев пробудился интерес к этим пещерам.
Интересно, каким они медом помазаны?
— Наши места знаменитые! Рылеев, Набоков.
— Знаю, знаю. Рукавишников, Шишкин, Фридерикс и Витгенштейн. Интерес туристов понятен. Но если гражданин Германии приезжает сюда с единственной целью — познакомиться с пещерами… С пещерами, которых по-сути и не существует.
— Как же не существует! — горячо запротестовал Борис Федорович. — Есть они, есть! Были! И наш питерский спелеолог приезжал — Вот, вот! Вы правильно сказали — были пещеры. А теперь нет.
А люди едут. Кстати, про питерского спелеолога вы мне не расскажете?
— Расскажу. Пороюсь в дневниках за девяноста третий год, разыщу.
— Буду вам благодарен. И хорошо бы — не откладывая на завтра.
— Сейчас и посмотрю. — Борис Федорович поднялся, подошел к изящному угловому шкафчику красного дерева. Шкафчик этот, среди видавшей виды старой советской мебели, выглядел случайно заглянувшим в комнату франтом. И посуда на верхних полках была ему подстать — изящные фарфоровые тарелочки и блюдца.
Корнилову особенно понравился синий молочник с портретом Бонапарта. Такой молочник когда-то украшал кофейный сервиз в богатой дворянской усадьбе или даже княжеском дворце.
Хозяин вытащил из шкафчика пачку толстенных тетрадей и, вернувшись к столу, начал их не спеша листать.
— Не хочется волну поднимать, — сказал Корнилов. — Но кое-что еще я вам расскажу. Строго между нами.
— Я так и подумал — не зря расспрашиваете. — Не отрываясь от тетрадей, отозвался Борис Федорович. — Вчера послушал вас, понял — и расспросить хотите и боитесь. Извините за грубость: и на елку влезть охота, и ободраться страшно.
— А вы психолог. — Игорь Васильевич рассмеялся. — Преподавали в школе?
— Для школы — мордой не вышел. Высшего образования не получил. Война. Потом лесником работал, телефонистом на линии, пожарником. А последние годы — здесь, в Батове, кочегаром на птицефабрике.
— Богатая биография.
