Молодой, спортивного вида, мужчина остановился рядом с проводницей:
— Местечка свободного не найдется?
— У нас места дорогие, — женщина смотрела на жаждущего ехать «Стрелой» строго. Он явно выпадал из славной когорты состоятельных завсегдатаев.
— Сколько?
Проводница покосилась ка Фризе.
— Пятьсот.
Мужчина крякнул.
— Наш билет и в кассе четыреста стоит. А я вам предлагаю одноместное купе. Девятнадцатое место.
— Хорошо, хорошо! Показывайте ваше одноместное.
Проводница пропустила мужчину в вагон. Сказала, обращаясь к Фризе:
— Сейчас отправимся. Заходите. — И пошла устраивать нового пассажира.
«Ну, вот, кажется, подоспел мой сурок[2]. Если не подвела интуиция».
— Не опустите письмо в Питере? — перед Фризе остановилась пожилая женщина и протянула ему длинный конверт.
— С удовольствием. — Он взял у женщины письмо и положил в карман, успев заметить на нем свою фамилию. На душе у Фризе стало спокойно: «Молодец, Женя! Не подвел!»
— Молодой человек! Быстро в вагон! — скомандовала ему проводница, опять появившаяся в тамбуре. Голос у нее был веселый и звонкий. Наверное, полмиллиона за девятнадцатое место уже уютно устроились в кармашке поблизости от ее пышной груди.
Владимир поднялся в вагон и встал позади проводницы, гадая, повторят или нет просьбу к господину Фризе. Но радио заиграло прощальную мелодию. В это время он увидел Рамодина, фланирующим шагом идущего по платформе к залу ожидания. Они встретились глазами. Легким, едва заметным кивком, Евгений показал, что к объявлению по радио не имеет отношения. И пошел дальше.
Когда он вошел в свое купе, поезд медленно набирал скорость. Японка отсутствовала. Из открытой двери соседнего купе доносились певучие женские голоса, смех.
Фризе вскрыт конверт.
«Ты прав. Компания у тебя хорошая, — писал Рамодин — Но ни мне, ни моему соседу она не по душе. Но понять тебя могу. Что плохого, если есть попутчик от дома? Да еще готовый поехать с тобой на край света! А внешностью не вышел. И статью тоже. Нос картошкой, волосики сивые. Ну да ладно — твои друзья, тебе и судить. Обнимаю, Вера.
P.S. Сейчас загляну в «Дом чая».
Интуиция Фризе не подвела. Рамодин несколькими штрихами нарисовал портрет пассажира с девятнадцатого места. И дал понять, что «хвост» вряд ли состоит на службе в уголовном розыске или ФСБ.
«Но если ко мне прилепился хвост, кому понадобилось снять меня с поезда? — удивился Владимир. — Ну, уехал бы следующим!
Может быть, к отходу следующего у них подоспело бы сопровождение помощнее?» Такая мысль показалась ему вполне здравой.
