— И в третьих, — усмехнулся Корнилов, — ты мастер не хуже Огнева. Я тебя правильно понял?
— Правильно, шеф! — Алабин расплылся в улыбке — У меня на этом «запоре» мотор от «вольво» поставлен. Так, что… — Он приветственно поднял руку и медленно выехал за ворота. Но тут же затормозил и с озабоченным видом вылез из машины. Игорь Васильевич пошел ему навстречу.
— Совсем забыл! — морщась словно у него неожиданно заболел зуб, сказал подполковник. — Такое дело, шеф. Строго между нами. В записной книжке убитого нашли несколько питерских телефонов. Их сейчас проверяют. Но два — очень интересные. Их ни одно справочное не знает. Это личные телефоны бывшего главы.
— «Пожарника», что ли?
— Берите выше. Самого главного. Домашний и дачный. Этот мужчина нынче два культурных фонда возглавляет.
— Такая информация в поисках пещеры мне не поможет, — усмехнулся Корнилов. — Но деталька аппетитная.
— Вот-вот! Я потому и решил сказать. Информация…
— Мать интуиции! — закончил Игорь Васильевич.
Алабин сел в свой уникальный «запорожец» и уехал.
«Долго же Вася крепился! — подумал Корнилов, глядя вслед серой неказистой машине. — Наверное, начальство строго-настрого приказало молчать об этих телефонах. Клятву взяло».
Корнилов не спеша поднялся в горку, к проселочной дороге. Когда-то это была аллея могучих столетних берез. Осенью под этими березами можно было насобирать корзину крепких белых и подосиновиков. А вот подберезовики здесь почти не росли.
Теперь почти все березы рухнули от старости, и лишь кое-где торчали трухлявые, в рост человека, пни, а грибы и вовсе перевелись.
«Запорожец» Алабина скрылся в густом ельнике, и над проселком еще минуту-полторы лениво клубилась пыль: лето стояло жаркое, почти без дождей. Корнилов уже собрался вернуться домой, как вдруг услышал шорох щебня. От одной из строящихся на мызе дач, отъехала небольшая черная иномарка. Игорь Васильевич не очень то разбирался в них, но по контурам догадался, что это или «мерседес», или «рено». В машине сидели двое мужчин. У хозяина стройки машины не было. У него не было даже денег на достройку дачи. Ее кирпичные стены стояли с того времени, когда рухнула пирамида МММ и все средства, которые хозяин предполагал истратить на строительство, испарились в течение одной ночи.
«Жадность фраера сгубила, — пожаловался однажды горе-финансист Корнилову. — Предупреждали друзья, что сгорит Леня Голубков синим пламенем, но я решил рискнуть своими миллионами на одни сутки. Приварок маячил приличный — хватило бы на достройку и на гараж. Рискнул, дурак!»
