— Как жаль. Вы же специально купили дом подальше от шведской погоды.
Раздался вздох, влажный вздох, утонувший в мартини.
— Ты прав, но грунт здесь действительно лучше и трава зеленее.
Ее смех напоминал скрежет несмазанных тормозов.
— Подожди, папа что-то хочет сказать.
Он слушал слабые звуки на длинном пути между Гетеборгом и Марбеллой. Голос вернулся, еще более резкий, чем раньше.
— Эрик?
— Я здесь.
— Папа говорит, чтобы ты приезжал сюда на день рождения.
— Это же еще не скоро, в марте.
— Мы знаем, как ты занят. Все надо планировать заранее. Вот мы и планируем. Папа говорит, что оплатит поездку.
Он представил отца, стоящего у столика на террасе. Высокий, с большой головой и седой шевелюрой, красным лицом, не желавшим приобретать при загаре красивый оттенок, и вечным вопросом на задворках подсознания: действительно ли деньги составляют смысл бытия?
— Я не поеду. Если бы ты приглашала, еще куда ни шло, но только не наш обнищавший отец.
— Ха-ха. Эрик, ты должен…
— Я не поеду. У нас тут…
— Я прочитала сегодня в газетах. Какой кошмар! Бедный мальчик, и наши соседи. Я пыталась сказать это раньше, но ты не давал мне вставить слово.
— Да. Это ужасно.
— Лотта звонила на автоответчик, но нас не было дома. Мы уезжали на несколько дней на Гибралтар, папа давно собирался.
— Угу.
— Мы только что говорили с Лоттой.
Винтер слышал звяканье льда и представлял теплый ветер и как мама выпускает вверх струйку дыма.
— В Лондоне может случиться что угодно, такой город, — сказал он.
— Да, в Испании большие города намного безопаснее. Кстати, ты хорошо отвечал на вопросы журналистов.
— Я ничего особо не сказал.
— Это и было хорошо.
Он обнаружил, что машинально открыл на экране карту Испании — как раньше мы чертили что-то на бумаге во время телефонного разговора — и теперь разглядывал Марбеллу. Монитор слегка мерцал по краям, как бы намекая на жару испанского города. Он прокрутил вниз и поставил курсор там, откуда доносился голос.
— Эрик?
— Да, мама?
— Я думаю позвонить Лассе и Карин.
— Прямо сейчас?
— Но ведь еще не очень поздно.
«Звонить надо было четыре мартини и одну риоху назад», — подумал он.
— На них сегодня много всего навалилось. Я бы не звонил сегодня. Лучше завтра, с самого утра.
— Ты, как всегда, прав, мой мальчик.
— Всегда прав, как коп.
— Мы привыкли. Ты же самый молодой комиссар Швеции.
Винтер услышал звук миксера.
— Мне надо еще поработать, — сказал он и закрыл карту Коста-дель-Сол.
— Мы перезвоним.
— Конечно. Пока и привет папе.
