Рассмотрим теперь, напротив, случай, когда животное сумело проделать такой скачок. В Институте изучения океана на Гавайях самку дельфина (Steno bredanensis) обучали ожидать, что за свистком дрессировщицы следует выдача еды, и ожидать, что в случае повторения в дальнейшем того же поведения, при котором она слышала свисток, она снова услышит свисток и получит еду. Эта самка использовалась дрессировщиками, чтобы показывать публике, «как мы дрессируем дельфинов». «Когда она входит в демонстрационный бассейн, я наблюдаю за ней, и как только я хочу, чтобы она что-нибудь повторила, я тут же даю свисток, после чего ее кормят». Она повторяет это «что-нибудь», и снова получает подкрепление. Три повторения этой последовательности были достаточны для демонстрации, после чего ее удаляли за сцену, до следующего представления через два часа. Она усвоила некоторые простые правила, относящиеся к ее действиям, к свистку, демонстрационному бассейну и дрессировщице, связав их в общий паттерн, в контекстную структуру, то есть набор правил истолкования всей этой информации.
Но этот паттерн подходил только к одному эпизоду в демонстрационном бассейне. Поскольку дрессировщики хотели снова и снова показывать, как они обучают, дельфину приходилось нарушать этот простой паттерн и справляться с целым классом таких эпизодов. Это был уже более широкий контекст контекстов, в котором поведение животного оказалось ошибочным. На следующем представлении дрессировщица опять хотела продемонстрировать «оперантное обучение», и для этого она (дрессировщица) должна была выбрать другой образец заметного поведения. Когда та же самка дельфина вышла снова на арену, она опять проделала свое «что-нибудь», но за этим не последовал свисток. Дрессировщица ждала следующего элемента заметного поведения — скажем, удара хвостом, обычного выражения досады. Затем это поведение было подкреплено и повторено.
Но, конечно, на третьем представлении удар хвостом не был вознагражден. В конечном счете, дельфин научился справляться с контекстом контекстов, предлагая при каждом выходе на арену другой или новый вид заметного поведения.
Все это произошло в свободной естественной истории отношений между дельфином, дрессировщицей и публикой еще до моего прибытия на Гавайи. Я понял, что происшедшее потребовало обучения более высокому логическому типу, чем обычно, и по моему предложению вся последовательность была повторена в экспериментах с новым животным и тщательно записана. [Описание см. в K.Pryor, R.Haag, and J.O'Reilly, «Deutero-Learning in a Roughtooth Porpoise (Steno bredanensis)», U.S. Naval Ordinance Test Station, China Lake, NOTS TP 4270; дальнейшее обсуждение в моей книге Steps to an Ecology of Mind, pp. 276–277.] Расписание экспериментального обучения было тщательно спланировано: животное должно было пройти ряд сессий обучения, каждая продолжительностью от 10 до 20 минут. При этом животное
