. Однако некоторое время спустя здесь появляется культура зарубинецкого облика и район снова довольно плотно заселяется. Даже у границ с коварной степью зарубинцы покидают укрепленные городища и спускаются на более удобные для жилья приречные долины. Это было возможно только в том случае, если безопасность гарантировалась. Внутри культуры, очевидно, это обеспечивалось государственного плана институтами, от внешних врагов защищали валы.
Зарубинецкая культура оказалась отгороженной от южных соседей не только в прямом, но и в переносном смысле. Начало культуры более яркое, чем ее продолжение. Вначале на поселениях встречается большое количество кельтских и причерноморских вещей (из греческих колоний, в частности, поступали амфоры, видимо, с вином). Разрыв связей с югом и юго-западом из-за сарматского вторжения с востока и римского наступления с запада не мог не сказаться на функционировании хозяйственного организма. Оттесняемая из южных пределов плодородной лесостепи, а также от богатых ископаемыми предгорий Карпат и от южных культурных центров, зарубинецкое объединение подвергалось постепенной варваризации. Этот процесс продолжался и после гибели самой культуры и оттеснения самой культуры на восток и северо-восток[444].
В пользу славянства зарубинецкой культуры говорят теперь уже довольно многочисленные данные, поскольку найдены памятники второй четверти I тыс. н. э., которые являются как бы переходными от зарубинецких к бесспорно славянским[445]. Расселяясь по балтским территориям, зарубинцы-славяне прерывали тысячелетнее однообразие развития этих областей. Но и сами они во многих районах попадали под влияние балтов, в известной мере утрачивая ранее достигнутый уровень. Новые территории требовали иного способа хозяйствования, и нужно было значительное время для достижения прежнего уровня. К тому же на новых территориях славяне вряд ли были господствующей силой. Уходя со старых территорий сравнительно небольшими группами, они должны были приспосабливаться к форме организации местных племен и в итоге утрачивали преимущество широких межплеменных объединений и вообще устойчивой системы обмена производственным опытом.
Гибель зарубинецкой культуры привела к постепенному освоению славянами верховьев Днепра и бассейна Десны. В свое время скифы продвинулись далеко на север по Левобережью Днепра, в то время как на Правобережье этническая граница мало менялась. Теперь славяне, отступая с Правобережья в северном и северо-восточном направлении, возвращаются на юг днепровским Левобережьем. В бассейне Десны и Сейма они оказались действительными «северянами».
