Тилезин поднялся, и нечесаные волосы упали ему на лицо. Такие же нечесаные, как и у всех в Висячих Камнях. И отчего-то именно это больше всего взволновало Уртрерта.
— Весла сломались, — негромко произнес Тилезин. — Вот почему я прибыл столь поздно.
— Ну, слава богам, ты опять здесь! — воскликнул король.
— А что с рукой? — спросил Морбигайл, самый младший брат короля. Он был единственный, кто в Висячих Камнях еще не разучился радоваться.
— Весло, — спокойно отозвался Тилезин — Не повезло.
— Но, Тилезин, — продолжал допытываться Морбигайл, уже успевший внимательно разглядеть повязку, — у тебя же пальца на руке нет!
— Не повезло, — повторил Тилезин. О, как же ему хотелось, чтоб этот малыш исчез куда-нибудь подальше от Висячих Камней, прочь от наползающей издалека беды!
— А где тот римлянин Арсениус? — торопливо спросил Уртрерт.
Тилезин спокойно взглянул ему в глаза:
— Выпал из лодки, мой повелитель. Не сиделось ему спокойно.
Лица у трех братьев выражали неприкрытый ужас.
— И ты не смог спасти его, Тилезин? — выдохнул Герцот.
Знахарь вложил в руку Тилезина какие-то травы. Раненый кивнул ему с отсутствующим видом.
— Думаю, он выплыл, добрался до другого берега.
— Так надо послать за ним! — захлопотал Морбигайл. — Если нужно, я сам…
— У нас больше нет лодки, юный господин. — отозвался Тилезин, умолчав, правда, что лодочника он убил собственным мечом перед тем, как отправиться в путь в Висячие Камни.
— Бедный Арсениус! — Морбигайлу было жаль римлянина. — Что-то теперь с ним будет?..
Тилезин никогда не терял терпения, общаясь с беспокойным юношей.
— Верно, воротится к себе домой.
— Главное, что ты здесь, — вздохнул Уртрерт. — Как рука? Плохо?
— О, это самое ужасное, что когда-либо случалось в моей жизни, — с убийственной серьезностью произнес Тилезин, и все недоверчиво взглянули на него. А потом Герцот принялся смеяться, ему вторил Морбигайл, и наконец к их смеху присоединился смех короля Уртрерта. Только знахарь не смеялся. Тилезин слегка скривил рот.
— Ну и повеселил же ты нас! — сквозь смех объявил Герцот. И он, и король Уртрерт в смехе черпали надежду.
— Когда мы уйдем из Висячих Камней? — спросил Уртрерт своего вечного героя. — Саксы и даны почти повсюду.
— Мы останемся, — произнес Тилезин, откидывая с лица густые волосы.
И только сейчас он понял, что ночью на реке потерял повязку с глаза.
Уртрерт приоткрыл рот, словно желал сказать что-то.
А потом отступил назад. Ибо не мог сам истолковать сей знак богов. А Тилезин был сыном древнего чужого бога. И в битве тот пометил своим знаком сына, знаком бога Гвидийона, Искателя Истины. Но король знал, что знак этот никак не может быть добрым предзнаменованием.
