Парни с автоматами опустили оружие, но все так же продолжали зыркать по сторонам. Андрей тоже рискнул покрутить головой. Солнце уже окончательно опустилось за море, но небо на горизонте еще было серым, хотя темнело достаточно быстро. Фонари отлично освещали прилегающую к забору территорию, поэтому для Доронина не составило особого труда разглядеть сваленные в кучу тела метрах в десяти от проходной. Значит, мертвячки сюда забредали. И, судя по тому, что они увидели трупы молодых людей, это были студентики.
Андрей вслед за Павлом Степановичем и Сашкой прошли турникет и оказались на отгороженной площадке. Прапор остановился перед дверью в караулку и махнул рукой, предлагая следовать за ним.
Войдя в помещение, Доронин оказался в нешироком коридорчике, с правой стороны которого стояли шкафчики для хранения личных вещей, а слева виднелась закрытая дверь. Миновав коридор, мужчины попали в комнату для досмотра личных вещей. Справа было окно, наверняка бронебойное, открывающее вид на ворота, слева же – аквариум с сидящим за стеклом сержантом-контрабасом.
– Чего застыли? Не задерживайтесь! – снова махнул рукой Рябошеев, проходя через дверь с отключенной от сети электропитания рамкой металлоискателя на внутреннюю территорию объекта.
Андрей вышел во внутренний дворик и обнаружил там стоящий БТР с курящими возле него бойцами и дрыхнущую близ передней пары колес шавку неопределенной породы. Интересно, откуда в заднице алмазы? О чем тут же и поинтересовался.
– Усиление прибыло, – хмыкнул прапорщик, говоря такие очевидные для него вещи.
– А куда мы идем?
– Прямо! – кивнул он в сторону одиноко стоящего здания.
И снова прошли через рамку, оказавшуюся, как потом выяснилось, не металлоискателем, а радиационным измерителем. Парень провел всех в просторное помещение, которое, судя по мебели, было не чем иным, как лекционным залом. Только теперь все парты сдвинули к одной стене, а поверх них накидали зимние форменные куртки. Наверное, тут парни и спали.
– И что дальше? Кто у вас за главного? С кем договариваться? – поинтересовался Андрей, плюхнувшись на ближайший стул.
– Так я и есть главный, – пожал плечами Рябошеев, присев на край преподавательского стола.
– А-а-а. Ну тогда спрошу прямо – вы поможете нам в наших начинаниях?
– Сейчас свяжусь с командованием, дадут добро – поможем, не дадут, – прапорщик развел руками, – сами понимаете. Мы – люди подневольные.
– Подневольные-то подневольные, а вот семьи сюда перетащить не забыли… – хмыкнул Павел Степанович, выглядывая в окно на внутренний дворик.
