– жаловался Франк. – И нам придется заплатить выкуп, нравится нам это или нет».
Хотя критика плана спасения была одним из немногих вопросов, по которым обе партии достигли абсолютного единодушия, республиканцы по разным причинам тоже были недовольны. Консерваторы считали, что рынок позаботится обо всем сам и любое вмешательство государства только ухудшит ситуацию. «Во-первых, не навреди!» – сказали бы они, ссылаясь на «Эпидемии» Гиппократа. Возможно, немного крови и прольется, но креативное разрушение – одна из издержек капитализма. Тем временем умеренных республиканцев заваливали жалобами избиратели, задавшиеся вопросом, почему люди, ответственные за уничтожение их пенсионных накопительных счетов, вообще заслуживают каких-либо денег налогоплательщиков.
Все называли это «выкупом» – словом, которое ненавидел Полсон. Он был уверен, что помог спасти американскую экономику. Это было спасением в буквальном смысле, выкачиванием воды из тонущего судна, а не просто словами. И он не понимал, почему никто в Вашингтоне не замечал этого.
Однако он знал, что в определенный момент придется заплатить дикие суммы независимо от того, насколько точным окажется его прогноз. Хотя президент публично похвалил и его, и сделку, на самом деле Буш был в ярости. Президент понимал необходимость выкупа, но также он понимал и то, каким образом этот выкуп будет политизирован. «За это нас разорвут на части, не так ли?» – спросил он Полсона, прекрасно зная, что ответ будет утвердительным.
Полсону не нужно было напоминать, какую позицию занимал президент по данному вопросу. В среду перед сделкой с Bear Полсон провел день в Овальном кабинете, консультируя Буша перед его выступлением в Экономическом клубе>[87] Нью-Йорка в отеле Hilton в ближайшую пятницу. Буш включил в свое выступление тезис о том, что никаких выкупов не будет.
– Не говорите этого, – настаивал Полсон, просматривая текст.
– Почему? – спросил Буш. – Мы не собираемся никого выкупать.
– Вы можете оказаться вынуждены выкупать, как бы отвратительно это ни звучало,>[88] – заметил Полсон.
В целом ситуация для Полсона складывалась наихудшим образом: экономика превратилась в политический футбол, репутация оказалась под ударом, а сам Полсон был вынужден играть по правилам Вашингтона.
* * *
Понимание Генри Полсоном того, как в столице все работает, было одной из причин, по которым он отклонил приглашение занять должность министра финансов весной 2006 года, причем не один, а два раза. Он сознавал риски, связанные с этой должностью. «Я брошу здесь все, не смогу работать с этими людьми и уйду с испорченной репутацией. Посмотрите, что говорили о Сноу и О’Ниле!»
