— Если хоть звук издадите — выпорю.
— Ремнем, — грозно уточнил Сидельников.
— Так, — по-хозяйски протянул опер УСБ Екатеринбурга, пройдясь по комнате и изучив стол. — Бутылка шампанского, бутылка водки, — заглянул в тумбочку под телевизором. — Рулон шприцев, пачка презервативов. Диски с порнофильмами, один — «Астерикс и Обеликс». Представляю, что там. Кто из вас Туз?
Ответа не последовало, и Копаев, мило улыбнувшись, повернулся к девицам:
— Крошки, кто из них Костя?
— Вот он, — с кресла указала милашка с челкой на хозяина тапок. — В синей майке. С белым воротником.
«Динамовца» поставили на ноги, потом толкнули в кресло, которое пустовало. За ним, как сиамский близнец, дернулся второй. Дернулся и замер, уткнувшись лбом в ножку.
— Ты Туз? — спросил Антон.
— Нет. Я Константин Алексеевич, — последовал гордый ответ. — Между прочим, я из дворянского рода Тузковых. Небогатого, но дворянского. Тузковы держали в Москве собственную мясохладобойню и никогда не пресмыкались перед держимордами.
— Понятно. Ты мне и нужен.
— Я отказываюсь с вами разговаривать. — Туз вертел головой, как попугай, и шмыгал простуженным носом. — Предъявите мне ордер на арест, или я буду жаловаться в окружную прокуратуру.
— Я тебя прошу, малыш, настройся на мою волну, пока я в тебе электричество не выключил. У меня есть пара вопросов, ответы на которые я готов поменять на наименьший срок из того, что тебе светит.
— Какой срок?! — хамовато затрубил Тузков. — Ты что гонишь?! Ты, вообще, кто такой?!
— Мошенничество, Тузков, мошенничество. Как начет пары ставок на «красное»?
— Какое «красное»? — взвился, пытаясь выскочить из кресла, крупье.
— Под «красным» я имею в виду полковника Крыльникова, под которого тебя подсаживали всякий раз, когда он заходил в «Эсмеральду».
Плюнув на пол собственной квартиры, чем окончательно убедил Копаева в том, что в зоне он не жилец — зэки в бараке, считая его домом, не плюют, Тузков пожевал нижнюю губу и спросил, что Антону от него нужно.
— Вот это другой разговор. Но он продолжится уже не здесь.
Праздник был окончательно испорчен. Прибывший патруль полиции увез так и не удовлетворенного белокурой красавицей друга Тузкова, где ему предстояла унизительная процедура установления личности, девочек, опросив, распустили по домам, самого же потомка рода «небогатых, но дворянских» попросили одеться и обязательно захватить шапку и паспорт. Без этих двух атрибутов доставленных в следственный изолятор не оформляют, но Тузков об этом вряд ли догадывался. Он вообще свято верил в то, что его отпустят сразу после того, как он пошлет всех подальше. А потому вел себя вполне уверенно, поинтересовался, есть ли неподалеку от прокуратуры остановка общественного транспорта, дабы ему было удобно возвращаться, и перед уходом демонстративно сунул в микроволновку курицу в фольге, установив таймер срабатывания печи на три часа вперед.
