Вскоре после того как он покинул ее, она услышала жужжание отлетающего вертолета и поняла, что он уехал… Повидаться с одной из своих любовниц? Какое ей до этого дело? Ему, вероятно, надо было поддержать свое уязвленное самолюбие, а это уж не ее проблема и не ее забота. Теперь, когда его не было поблизости, она могла сбежать.
Но зачем и для чего?
Вероятно, ее прострация имеет что-то общее с ее вновь обретенной способностью рационализировать, с горечью размышляла Сара, презирая себя.
Конечно, он вернется, сказала она сама себе вскоре после того, как он оставил ее. Он не мог отрицать, что хочет ее, бывали моменты, когда он признавался в этом. Он хотел держать ее пленницей, подобно средневековому сардинскому герцогу, который имел власть над жизнью и смертью своих подданных. Le droit du seigneur… He обернул ли он против нее ее собственные слова? Но, слава Богу, на дворе двадцатый век, и он не мог и в самом деле удержать ее, если бы она не захотела остаться. Чего же она хотела в действительности?
Он вернется, конечно. Такой, какой он есть, высокомерный, самовлюбленный. И может быть, еще один раз я позволю ему думать, что принадлежу ему… перед тем как уеду. В любом случае, этот маскарад почти окончен.
Ведь существует Анджело, несчастный, не имеющий своего места в жизни, наполовину родной брат, что, кажется, так возмущает Марко. К которому он ревнует! Анджело, жаждущий помочь ей бежать по своим собственным причинам. Рыцарь на блестящей черной «хонде». Ожидающий сигнала, что ее надо выручить… сигнала, который она все еще не подала, конечно, только потому, что знала и ожидала, что, несмотря на все свои презрительные взгляды и вводящие в заблуждение слова, Марко снова придет, разыскивая ее, как волк, унюхавший добычу и кружащий вокруг нее… доводя ее до паники, прежде чем покончить с ней. О, он вернется, можно не беспокоиться. Дав ей возможность посмеяться последней, прежде чем она уедет. Вот почему она еще не уехала. Очень важно осознавать, что можешь уехать, когда пожелаешь, и еще один раз доказать ему, что он все еще ее хочет, перед тем, как исчезнуть из его жизни навсегда.
Вошедшая в комнату Серафина вернула Сару к реальности. Серафина с ее строгими замечаниями, а до этого — «таинственное» появление на ее балконе нескольких последних международных бульварных журналов. Журналы, конечно, были любезностью со стороны Анджело, кого же еще? Мама Мона загадочно улыбалась ей с обложки одного из них, напомнив Саре, что находится теперь всего в нескольких километрах от нее, в Кальяри. С нетерпением пролистав журналы, Сара наткнулась (как и предполагал, без сомнения, Анджело) на несколько заставляющих задуматься статей о Марко. О герцоге ди Кавальери, несмотря на все его успехи в бизнесе, писали, в первую очередь, как о международном плейбое. В одной статье говорилось о его так называемой нынешней любовнице, известном французском дизайнере мод. В других говорилось о его прошлых увлечениях и упоминался тот факт, что он крайне непостоянен и бесчувствен — никогда не сохранял связь с женщиной более шести месяцев или около того и без предупреждения бросал ее ради следующей.
