— Дилайт Адамс — я где-то читал, что ее считают девушкой Карло?
Единственный светильник в комнате располагался прямо над столом, покрытым зеленым сукном, где и было сконцентрировано внимание четырех смуглых мужчин в отлично сшитых костюмах, сидевших на них как влитые. Богатые, высокомерные итальянские промышленные магнаты, ведущие светскую беседу. И затем его голос, грубый и обжигающий, как хлыст, когда он объяснил ее положение своим друзьям.
— Ты, должно быть, ошибся, дружище. Не девушка Карло, а моя шлюха. Я содержу ее… в данный момент.
Она не хотела слушать, что они еще скажут после того, что уже сказал он. Слова «моя шлюха» со всем их безобразным старомодным значением и тем, как он использовал их, показались ей холодным камнем, упавшим в желудок. Так вот как ему хотелось, чтобы они все думали. Вот почему она была здесь. Он взял ее на эту вечеринку, чтобы представить, как свою последнюю игрушку, свою… шлюху. То, как все они глядели на нее, особенно мужчины, и что они о ней при этом думали, заставило ее почувствовать себя больной до тех пор, пока она не вынудила себя не ощущать ничего, кроме гнева. Пусть себе думают о ней, что хотят, — в данную минуту.
— Ну как повеселились? — спросил Марко, пока они добирались от дома Винса к его личной вертолетной площадке.
— О, превосходно! Я встретила несколько великолепных мужчин. Вы не находите, что Сирус — приятный парень. Но, конечно, Барри еще лучше — о-о-о! Фрейдистский отпрыск!
Она захихикала, наслаждаясь выражением его лица, пока оно снова не стало замкнутым, и губы не искривились в неприятной ухмылке. И если он рассчитывал, что Сара вздрогнет под его испепеляющим взглядом, то она собиралась показать ему, как он ошибается.
— Я полагаю, любой, посмотрев на вас, скажет, что вы, вероятно, были все время заняты, — протянул он медленно, окидывая глазами ее старательно растрепанные волосы и довольно размазанный грим (этого удалось достичь, проведя десять минут в туалете).
— Ну, а разве вы взяли меня на вечеринку не для того, чтобы я повеселилась?
— Конечно! — процедил он сквозь зубы.
Больше они не говорили до настоящего момента. Сделав короткое объявление, Марко погрузился в мрачное молчание. О чем он думал? Вероятно, о том, какими еще способами обидеть и унизить ее. Но на этот раз она собиралась отплатить ему той же монетой. Его шлюха, ну уж действительно! А как насчет его блондинки? Он принадлежал к типу мужчин, которые содержали нескольких любовниц, и место таким было в девятнадцатом веке.
