Пассажир 15-го маршрута | страница 3



Арсений от удивления зацокал языком — точь в точь, как Кравцев, когда чего-то не понимал.

— И то правда! Ты погляди, вот интуиция… Разводили когда-то кроликов. Я даже помню, как первых двух звали — Паша и Глаша. Детьми мы, знаешь, любили этих кроликов в дом наш деревенский заносить и там с ними играться. А когда летние каникулы заканчивались, мы возвращались в город, а родители приезжали всегда чуть позже. Они привозили кроличьего мяса, из него мама готовила рагу и поджарку, и мы с братьями никогда не знали, какого именно кролика едим. Того ли, с которым играли пару дней назад в деревне? А родители нам не говорили — они, кажется, этих кроликов вообще не различали. Потому-то мы и дали имена только первым двум, только Паше и Глаше, а остальных никак не называли.

* * *

Марину Кольчугин встретил почти случайно — он увидел её со спины, стоящей в книжной лавке возле раздела зарубежной классики. Одета она была по обыкновению строго, волосы длинными кудрями падали на полные плечи, и чувствовалась в ней какая-то обворожительная небрежность, которая так взволновала Кольчугина, будто он на мгновение очутился в прошлом, в студенчестве, в самом начале чего-то смелого и ещё не пережитого.

— Извините, — он подошёл к ней, не в силах скрыть радость. — Вас случайно не Мариной зовут?

Девушка оторвалась от книг и посмотрела на Кольчугина. Сухие губы выделялись на её бледном лице тонкой капризной линией.

— Нет, не Мариной, — ответила она.

— Вы не подумайте ничего, просто вы очень похожи на одну мою старую знакомую, — продолжал Кольчугин, улыбаясь и запинаясь. — Вы ведь, наверное, и театр любите, и кино. Вот я смотрю сейчас на вас, и мне кажется, что мы сто лет знакомы… Вам кто из современных авторов нравится?

Девушка продолжала смотреть на него своими маленькими карими глазами, внимательными и спокойными.

— Извините, — она подняла руку, и узкая полоска блеснула между пальцев. — Я замужем.

Она вышла из магазина, а Кольчугин так и остался стоять на месте, перебирая острые страницы попавшегося ему под руки Волошина. Как же возможно, при таком сходстве? Марина, та настоящая Марина, не могла выйти замуж. Она мужчин презирала, да и сама была как мужчина в юбке. Кольчугин знал её дольше всех друзей — сухая, умная, упивающаяся чувством своего превосходства. Она бы и на пушечный выстрел никого к себе не подпустила, уж он-то знает… Ей Кольчугин рассказывал о своих романах и изменах, у неё просил денег взаймы, к ней ходил за советом. А тут — замужем. И нет никакой возможности с ней познакомиться, объяснить, что он, дескать, без всяких притязаний, просто так.