Утром немцы попытались восстановить положение. После бомбового удара на нас двинулось до полка мотопехоты и 20 танков. Мы встретили их плотным огнем. Особенно метко стреляла 5-я батарея 321-го артполка. Расчеты сержантов Абызова и Москаленко уничтожили две машины. Натиск удалось отбить.
Однако на этом дело не кончилось. Неприятель штурмовал Теряев-Андропов весь день.
Другие полки дивизии в это время вели бои в районе 5-й сотни.
Обстановка усложнилась. Враг бросал в бой все новые силы. Мы же не получали ничего. А потери несли большие. Но держаться нужно было любой ценой.
Противник задействовал резервы и даже начал снимать подразделения с других участков. 29 января он возобновил контратаки. Бой длился более четырех часов. В 503-м и 613-м полках кончались боеприпасы, из строя вышли последние орудия. Бойцы отбивались, используя трофейные танки и оружие.
Гитлеровцам удалось окружить Теряев-Андропов.
Я доложил командарму о создавшемся положении и попросил разрешения вывести полки, оборонявшиеся в районе хутора. Мы свою роль сыграли, и моя просьба была удовлетворена. Я сообщил об этом по радио 503-му и 613-му полкам, указал направление выхода, назначил район сбора.
Всю ночь на 30 января подразделения окруженных частей по балкам и степью пробивались к Харули. Враг всеми силами пытался задержать их и уничтожить, не зная, что сам уже обречен: главные силы нашей армии утром готовились нанести ему сокрушительный удар на других участках.
К полудню последние батальоны 503-го и 613-го стрелковых полков вырвались из Теряев-Апдропова. 31 января нас вывели в армейский резерв. За время наступления 91-я стрелковая дивизия прошла с боями около 600 километров. Во взаимодействии с другими соединениями и частями она освободила 80 населенных пунктов, нанесла противнику большие потери в живой силе, надежно обеспечила открытый левый фланг своей армии.
В последующие два месяца мы находились во фронтовом резерве, отдыхали, получали пополнение, материальную часть, занимались боевой и политической подготовкой.
В один из дней меня вызвал командующий Южным фронтом Р. Я. Малиновский. Еду в Политотдельск, где он располагался.
Поздоровавшись и предложив сесть, Родион Яковлевич сказал:
— Доложите о состоянии дивизии.
Я открываю планшетку с намерением извлечь из нее данные о людях, технике, всех видах довольствия. Малиновский останавливает.
— Бумажки не доставайте. У командира все должно быть в голове.
По памяти говорю об укомплектованности частей, подразделении, служб.
