Продвигаясь вперед, мы овладели рубежом господский двор Пентекинее Реессен. На нем закрепились и начали подготовку к завершающему удару.
9 апреля Кенигсберг был взят. У неприятеля оставалась еще южная часть Земландского полуострова.
11 апреля наше соединение получило приказ сменить 157-ю стрелковую дивизию и наступать в направлении высоты 63.8, Шинкенхефен, Каргау, Фишхаузен. Для выполнения этой задачи нам были приданы 336-я отдельная армейская штрафная рота и отдельный огнеметный батальон.
Перед тем как принять решение, я пригласил к себе в блиндаж начальника штаба дивизии А. П. Соколова, начальника политотдела В. А. Белова и командующего артиллерией дивизии А. Е. Трунина.
— Александр Петрович, — спросил я Соколова, — что будем делать с огнеметчиками? Для боя в городе они незаменимы, а вот в открытом поле, когда к траншее противника близко не подойдешь, им придется трудно.
— И тут пригодятся, — ответил начальник штаба. — У них кроме огнеметов есть станковые пулеметы.
Решили огнеметчиков поротно придать полкам первого эшелона.
13 апреля утро выдалось холодное, хмурое. Солнце то чуть проглянет, то опять спрячется. Облака низкие. На земле иней. Ветрено и холодно, как в декабре.
На передовой тишина. Но вот туман поредел, и в воздух поднялись наши бомбардировщики, штурмовики, истребители. Они обрушили удары на вражескую оборону. Вся лежащая впереди местность затянулась густым дымом.
Ровно в 7 часов заговорила артиллерия. Потом поднялись 491-й и 558-й полки. Они захватили первую траншею и развернули бои за рощи Квадратная и Треугольная, хорошо подготовленные к обороне. Квадратная, например, была вся изрезана траншеями полного профиля.
На опушке проволочный частокол. На тропах и дорогах — рогатки, огневые точки. Повсюду очень много мин. Ими начинен каждый клочок земли.
И через все это прошли наши солдаты. Когда я приехал в 491-й полк, который овладел рощей Квадратная, то глазам моим представилась такая картина. Земля была вся изрыта, взорвана, деревья посечены, изломаны, всюду валялись изуродованные, окровавленные трупы.
«Вот оно, возмездие! — невольно подумалось мне. — Что посеяли, то и жать приходится».
На рощу Треугольная наступали 336-я отдельная армейская штрафная рота и огнеметный батальон. На опушке стрелки неожиданно наткнулись на проволочную сетку, растянутую между деревьями и достигавшую двухметровой высоты. Гитлеровцы открыли сильный ружейно-пулеметный огонь, и атака роты захлебнулась. Поддержать подразделение артиллерией не было возможности: она не могла бить по огневым точкам, от которых рота находилась в 70-100 метрах.
