Я слышал и не слышал его слов: в мыслях уже был на границе.
— Понимаешь, Дмитрий Михайлович, что это значит? — обратился я к Костюку.
Неожиданно до слуха доносится вой снаряда. На мгновение наступает мертвая тишина. Потом раздается оглушительный треск. Это зажигательный снаряд попадает в угол нашего дома, и строение охватывает пламенем.
Не спеша выхожу из помещения, Костюк — вслед за мной. Но, вспомнив, что оставил на столе записную книжку, он возвращается.
Ко мне подбегает штабной радист.
— Товарищ генерал, вас семнадцатый просит.
— Я уже с ним говорил. Передайте, пусть выполняет поставленную задачу.
Появляется Костюк. Вместе идем к машине. Я говорю ему:
— Командиров частей жалко. В самом пекле находятся, а их еще и ругать приходится. Вон Волков сегодня… отбивался от противника, который раз в десять сильнее его… Петин тоже попал в переплет — танки неприятельские в тыл зашли. Попросили помочь, а у меня нет ничего. Накричал на них, чтобы выходили из положения своими силами. Прошу, поговори с ними помягче, объясни, почему так приходится поступать.
— Да они, Николай Васильевич, и сами понимают.
— Сами одно, а ты — другое…
— Хорошо, скажу.
У самого автомобиля нас догнал радист.
— Товарищ генерал, снова Петин… Голос у него почти плачущий. Я подошел к рации. Командир 491-го стрелкового полка доложил о тяжелом положении. Я сухо ответил:
— Подбросить ничего не могу. А если полк не выполнит задачу, будем судить. Расстроенный иду к Костюку.
— Опять Петину угрожал… Дмитрий Михайлович молчит. Прибегает боец:
— Товарищ генерал, вас командующий спрашивает… Молча иду вслед за посыльным, беру наушники, микрофон. Голос у командарма сдержанный, строгий.
— Срочно поезжайте в части, — приказывает он. — Я прибуду к вам через час. Если застану на старом месте, пеняйте на себя!
До государственной границы уже рукой подать.
558-й стрелковый полк под прикрытием темноты вплотную прошел к шоссе, тянущемуся вдоль восточного берега Шешупы, 491-й и 631-й стрелковые полки штурмовали последний вражеский рубеж на своей земле.
К утру их положение ухудшилось. В 5 часов утра противник предпринял контратаку. Около сотни его, танков навалились на левый фланг 558-го полка. До двух батальонов немецкой пехоты при поддержке самоходных орудий и бронетранспортеров нанесли удар по позициям 631-го полка. Открыла огонь тяжелая артиллерия гитлеровцев, находившаяся далеко за рекой Шешупой.
Я поехал в 558-й полк к подполковнику М. Е. Волкову. У него в этот момент положение было, пожалуй, самое трудное. На позиции, занимаемые подразделениями части, надвигалась новая танковая волна. Казалось, еще немного — и они своими тяжелыми гусеницами подомнут нашу пехоту, раздавят расположенную за нею артиллерию, разметают тылы.
