Ускорив шаг, быстро догнал хромого. На миг появилась мысль как следует задеть его плечом, но я гордо прошёл мимо.
— Серёжа! – услышал Мальвину.
— А, это ты? – обернулся на ходу. – Извини, спешу, работы полно.
Придя в цех, всё не мог успокоиться.
«Спасибо, что я цивилизованный человек, а то бы…»
— Чего хмурый? – опять дыхнул на меня странным запахом Чебышев.
— Чем от тебя всё время несёт? Носки, что ли, жуёшь? – зло посмотрел на учителя.
— Шулюмом! – не обиделся тот. – Хочешь попробовать?
— Уволь! – застучал я молотком.
С удивлением вытаращившись поверх очков, Чебышев принюхался.
— Опять эта кошёлка здесь корпус смолит. Пашка, иди на механический, тебе шесть дней к отпуску за вредность дают, а я нюхай…
Смотри, Серёжка, – нравоучительно произнёс сэнсэй, – Михалыч станет приставать, чтобы корпуса смолил, не берись, на потенцию влияет.
— Главный, а я думал, тебе уже ничего не страшно! – заржал Пашка. – А ты, оказывается, два раза ещё можешь.
— Ага! На октябрьские и майские, – задохнулся от смеха Пашкин сосед. – Ведь скоро октябрьские, – еле выговорил он, тряся головой и осыпая воротник перхотью.
— Этот‑то чего? – возмутился Чебышев, его бородавка погрозила Плотареву кулаком. – Сейчас ты, Заев, смелый, – перешёл в наступление гироскопный гуру, – посмотрим, как запоёшь, когда рога полезут, длинные и ветвистые.
— Во–во, зато лишних шесть дней телевизор будет смотреть! – опять зашёлся смехом Плотарев.
— Кто о чём, а лысый о гребешке! – огрызнулся, уходя на механический, Пашка.
— Евдокимовна! – вдруг заорал Чебышев, представив весь ужас катастрофы. – Почему разрешаешь на участке корпуса смолить?
— Да! – поддержал его Плотарев.
— А мне всё равно, главное, чтоб пыли не было! – ответила контролёр, колыхнув грудью.
— Так нам не всё равно! – заволновались Чебышев с Плотаревым, развеселив весь контингент контролёров.
Постепенно моя обида прошла.
«Чего я, право, расстроился? Пустяки какие. Поважнее дела есть. Вечером в райисполком идти».
Курили редко. Последняя неделя месяц кормит.
Ближе к вечеру участок затих. Чебышев, Пашка и его сосед, часто отрываясь от работы, нетерпеливо поглядывали сквозь стеклянную перегородку.
— Кого высматриваете‑то? – напрямую спросил у Чебышева.
— У–у-у–у! Ты ещё совсем зелёный! Учти, студент – понедельник и четверг – святые дни, – не вдаваясь в подробности, замолчал.
Моё любопытство было разбужено.
— Почему святые, начальник цеха и его заместитель в эти дни родились, что ли?
