И бридж и охота были позабыты в течение следующих двух или трех недель. Смерть, которая не считается с партийными склоками, освободила парламентскую вакансию в том округе в самый неудобный сезон, и местные приверженцы обеих сторон оказались перед лицом неприятных выборов посреди зимы.
Руперт переживал политические события серьезно и остро. Он принадлежал к тому типу странно, а скорее счастливо сотворенных индивидуумов, которых эти острова, кажется, производят в немалом количестве. Здесь есть мужчины и женщины, которые не ради какой-то личной прибыли или выгоды покидают свои удобные домашние очаги или клубные карточные столики и отправляются блуждать там и сям среди грязи, дождей и ветров, чтобы завоевать или перетянуть колеблющихся выборщиков на сторону своей партии — не потому, что они считают это своим долгом, а потому, что они этого хотят. И его энергия в данном случае была просто необходима, поскольку освободившееся место было очень важным и обсуждаемым, а его потеря или сохранение в тогдашнем положении парламентской игры значило бы очень много. С помощью Кэтлин он обрабатывал свой избирательный участок с неустанным, удачно направленным рвением, получая свою долю унылой обычной работы, а также более ярких событий. Дебаты в той кампании закончились накануне голосования, последней была встреча в центре, где нерешительных выборщиков, как предполагалось, было гораздо больше, чем где-нибудь еще. Удачная заключительная встреча здесь означала бы все. И спикеры, местные и приезжие, не забывали ни о чем, чтобы склонить чашу весов на свою сторону.
На Руперта возложили незначительную задачу — произнести приветствие председателю, который должен был закрыть слушания.
— Я так охрип, — возразил он, когда настал момент, — не думаю, что мой голос расслышат за пределами трибуны.
— Позвольте мне, — сказал Оветс, — я неплохо с такими вещами управляюсь.
Председатель нравился всем партиям, и первые слова приветственного признания Овцы удостоились шумных аплодисментов.
Оратор широко улыбнулся своим слушателям и воспользовался возможностью добавить несколько слов собственной политической мудрости. Люди начали смотреть на часы и искать зонтики. Тогда, посреди вереницы бессмысленных банальностей, Оветс произнес одну из тех случайных фраз, которые путешествуют от одного лагеря избирателей к другому за полчаса и с благодарностью принимаются противником, поскольку могут использоваться в агитации куда лучше, чем тонна предвыборной литературы.
