— Теперь, когда всплыло дело в Трамбле…
— Новости быстро разлетаются… — прервал его Камиль.
— Я писал о том деле, так что мой интерес вполне понятен…
Камиль поднял голову. «Этот тип мне не нравится», — сказал он себе. И в ту же секунду почувствовал, что эта антипатия вполне взаимна, что между ними безотчетно возникло обоюдное глухое отвращение и просто так оно не пройдет.
— Вы не получите ничего большего, чем остальные, — бросил Камиль. — Если вам нужны комментарии, обращайтесь к кому-то другому.
— Вы хотите сказать, к кому-то повыше? — уточнил Бюиссон, опуская глаза на него.
Оба уставились друг на друга, на долю секунды ошарашенные той пропастью, которая внезапно разверзлась между ними.
— Мне жаль… — пробормотал Бюиссон.
Камиль почувствовал странное облегчение. Иногда презрение утешительно.
— Послушайте, — начал Бюиссон, — мне очень жаль, я просто неловко выразился…
— Я не заметил, — оборвал его Камиль.
Он двинулся дальше, журналист по-прежнему не отставал. Атмосфера, установившаяся между ними, существенно изменилась.
— Но вы же можете хоть что-то сказать. Как продвигается дело?
— Без комментариев. Мы ищем. За информацией обратитесь к комиссару Ле-Гуэну. Или непосредственно в прокуратуру.
— Господин Верховен… Вокруг обоих этих дел поднимается большой шум. В редакциях все скачут как блохи. Я и недели не дам до того, как таблоиды и скандальные издания подыщут вам очень убедительных подозреваемых и опубликуют фотороботы, в которых одна половина Франции сможет узнать вторую. Если вы не поделитесь серьезными данными, вы породите психоз.
— Если бы это зависело исключительно от меня, — сухо пояснил Камиль, — пресса была бы информирована только после ареста убийцы.
— Вы бы заткнули рот прессе?
Камиль снова остановился. Больше и речи не могло быть о взаимных уступках или стратегии.
— Я бы помешал ей «порождать психоз». Или, другими словами, нести всякую чушь.
— Значит, от уголовной полиции нам ждать нечего?
— Отнюдь, мы должны арестовать убийцу.
— Вы полагаете, что пресса вам не нужна?
— На данный момент именно так.
— На данный момент? Вы циничны!
— Просто несдержан.
Бюиссон, казалось, на секунду задумался.
— Послушайте, думаю, я могу вам кое в чем помочь, если хотите. В чем-то личном, очень личном.
— Вряд ли.
— Да нет же, я могу обеспечить вам рекламу. На этой неделе моя очередь делать большой подвал с портретом, хорошая фотография в центре и все такое. Я уже начал писать об одном типе, но он может подождать… Так что, если пожелаете…
