Людмила Николаевна бросила взгляд на гостиную, заметила Ларису и поспешила ей навстречу. Мужчина продолжал топтаться в коридоре, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь пройти вслед за Головановой.
— Лариса, добрый день, — дрожащим голосом поприветствовала Котову Людмила Николаевна. — Вы ко мне?
— Лариса Викторовна, я пойду к себе, до свидания, — торопливо бросила Наташа, выходя из комнаты и одаривая мнущегося на пороге мужчину презрительным взглядом.
Людмила Николаевна и сама ощущала неловкость положения, но не знала, что ей делать, и в растерянности переводила взгляд со своего, надо полагать, бывшего мужа на Ларису.
— Люсь, а Люсь, — заныл тем временем тот. — Ну что ты, в самом деле?
— Ах, Анатолий, прошу тебя, уходи! — в сердцах повернулась к нему Людмила Николаевна. — Видишь, ко мне человек пришел по делу!
— Люсь, ну я тоже ведь по делу, — проговорил мужчина и вошел-таки в гостиную.
Теперь Лариса смогла рассмотреть его как нельзя лучше. Всмотревшись в правильные черты лица мужчины, Лариса сделала вывод, что когда-то он, наверное, сводил с ума девушек. Но теперь, когда под глазами появились характерные для людей, злоупотребляющих алкоголем, мешки и общая одутловатость лица, а неряшливый вид и неровные желтые зубы бросались в глаза, становилось ясно, что те времена, когда он мог называться красавцем, давно прошли.
На вид ему было лет сорок пять. Длинные, как у попа, черные волосы, спутанные, с сединой. Маленькие серые глаза, черные усики, высокий рост, худоба и некая сутулость — все это не красило его. Как и одежда — поношенный темно-серый костюм, мятые и немилосердно заляпанные весенней грязью брюки.
— Люсь, давай договорим, да я уйду, — бормотал мужчина, не поднимая глаз.
Затем он все-таки посмотрел на бывшую жену, заметил Ларису и сразу как-то подтянулся. Он постарался придать своему лицу уверенное выражение, виноватость слетела с него, и в облике почувствовалось, видимо, давно забытое им ощущение артистизма.
— Толя, я прошу тебя! — Людмила Николаевна умоляюще посмотрела на бывшего мужа.
Лариса, которой надоело это препирательство, поспешила ей навстречу.
— Добрый день, — обратилась она к Анатолию. — Меня зовут Лариса, а вы, я так понимаю, бывший муж Людмилы Николаевны?
— Да, — с некой манерностью произнес Семушкин, откидывая со лба длинную поседевшую прядь. — Честь имею, Анатолий Михайлович Семушкин, художник…
— Очень приятно. Я, кстати, давно хотела с вами побеседовать, если вы не против. Дело в том, что я расследую убийство Николая Алексеевича…
