— В четвертых, — продолжал тем временем Игорек, — у него прослеживается определенное пристрастие к людям, связанным с наукой.
— Ты забыл про роддом и поликлинику, — перебила я его. — Какое отношение имеет к науке роддом?
— Никакого, — вздохнул Игорь. — Это пока загадка.
— В этом деле пока сплошные загадки, как я понимаю, — сказала я. — Свалилось оно на наши головы.
— Ну, в этом мы сами виноваты, — возразил Игорек.
Я видела, что он в отличие от меня горит энтузиазмом, ему хочется принять самое активное участие в расследовании. Продемонстрировать свои дедуктивные способности, доказать самому себе, что он талантливый сыщик. Иногда я просто недоумеваю — почему он оказался спасателем, а не следователем в уголовке? Кстати, в этом есть тоже какая-то загадка, то, что называют тайной личности. А у меня, интересно, есть какая-нибудь тайна? Кроме Сергея?
Углубиться в эту тему мне не дал звонок в дверь.
— Врач! — воскликнула я. — Тот, которого Литвинов обещал. Как раз час прошел.
Игорь пошел открывать, а я стала обдумывать, как нам лучше договориться с врачом о связи. Наверное, я дам ему номер мобильного телефона Грэга. А при необходимости буду звонить к Игорьку сама.
Игорь о чем-то говорил с врачом, причем почему-то уже на повышенных тонах. Вечно он сцепится с кем-нибудь по пустяку. Вот Кавээн — тот из-за ерунды никогда не связывается. А если уж связывается… Кулаки-то у него пудовые.
— Да ты на кухню проходи, — послышался голос Игорька, и вслед за этим он пропустил вперед мужчину. Тот шел, глядя под ноги и слегка наклонив голову. Знакомая, кстати, манера. Короткие волосы слегка топорщились на затылке. Я почувствовала, как мое спокойствие куда-то исчезло, и мне показалось, что я сижу не на своей табуретке, а словно на круглом вертящемся рояльном стуле, ножка которого поднята метров эдак на пятьдесят. Стоит мне пошевелиться, как я полечу вниз и непременно разобьюсь…
— Сергей… — пробормотала я. — Как ты здесь…
— Ольга? — Он резко остановился и посмотрел удивленно на меня, потом на Игорька. — Вы договорились с Литвиновым. Вы его попросили, чтобы он меня сюда…
Он резко замолчал и потер правой ладонью левую щеку. Еще один знакомый жест. По груди у меня разливалось что-то жгучее. Было больно и одновременно как-то сладко.
— Впрочем, вы, конечно, ни при чем. Я сам напросился, лишь бы из больницы вырваться. Но при чем здесь ты?
Сергей посмотрел на меня.
— Я спасла эту женщину в роддоме, — ответила я. — У нее психическая травма, а ей рожать. Она себя школьницей представляет, девственницей.
