— Но почему? Вы не хотите денег?
— У меня есть.
— Представьте, что нет ни копейки.
Тут в кабинет вошла девушка и принесла кофе, пирожки, коробку с пиццей и коробку пирожных.
— Алексей Иванович, — сказала она, — я принесла.
— Спасибо, Марина. Так много. Ты себе взяла?
— Конечно.
— Ну и молодец.
Девушка вышла.
— Так на чем я остановился? Значит, у вас нет ничего. И тут вам предлагают работу налогового инспектора. Вы пойдете? — Зубов наливал из кофейника кофе и раскрывал коробки.
— Нет. Я найду себе что-то другое.
— А вот представьте, что вы все-таки пошли. Позарились на эти деньги и пошли, не утруждая себя поискать настоящее, интересное дело. Вот тут у вас и начнутся проблемы.
— Кажется, я понимаю. — Лариса взяла поданную чашку с ароматным кофе.
— Очень даже может быть, что все будет хорошо, жизнь «наладится». Но интереса не будет к этой самой жизни. Только деньги, проблемы и все остальное.
— Значит, мне повезло? — спросила Котова.
— Нет. Почему повезло? — развел руки в стороны Алексей Иванович. — Это не везение. Это осознанный выбор умного и живого человека, который дорожит своей жизнью. И хочет радоваться каждому дню, каждой минуте, а не ждать, когда кончится рабочий день и можно будет пойти напиться в баре.
Зубов откусил большой кусок пиццы, блаженно закрыл глаза и замолчал.
— У вас, Алексей Иванович, целая философия, — открыто улыбалась Котова. Ей так хорошо было сидеть здесь и разговаривать.
— Это не моя философия. Вернее, да, моя. Я, к сожалению, обнаружил, что кто-то до меня уже успел ее придумать. Но поверьте, сначала я сам дошел до нее и только потом прочитал о ней. — Зубов заразительно рассмеялся. — Но, кажется, я отвлек вас от дела, которым вы занимаетесь.
— Алексей Иванович, теперь, после того, как я вас послушала, мне кажется, что я справлюсь с этим делом запросто. У меня силы появились. И вера, — сама не понимая почему, стала откровенничать Лариса.
— Семен был хорошим человеком. Он умел жить. Он умел радоваться жизни. Он мог любить сразу многое. У него и сил хватало многим заниматься, потому что ему все это нравилось. Работу свою очень любил. Дочь любил. Марки собирал. Картины. Любил на лыжах кататься. С друзьями говорить. На многое хватало времени. Жаль, что так получилось.
— Да, — вздохнула Котова, — жаль.
— И я не могу представить, кому он мог перейти дорогу. Но у меня только одна мысль. Это могут быть только завистники. Только завистники. Плохого Семен никому не делал.
