Молодой человек бормотал себе под нос, вынимал вещи из шкафа и бросал их в чемодан. Он достал марку и некоторое время смотрел на нее, думая, как бы ее спрятать. Затем положил на место.
Кондаков прошел на кухню и налил себя коньяка. Быстро выпил, закурил и сел на табурет.
На улице ходили люди. Егор подумал, что у каждого наверняка есть проблемы. Как они их решают? Сколько преступников вокруг? Один он или еще есть? Неужели все могут жить по закону, который неизвестно кем написан? Это не укладывалось у Кондакова в голове.
«Все будет хорошо, — снова и снова уговаривал он себя. — Иначе быть не может».
Но тревога отчего-то росла. Егор почувствовал, что сейчас просто будет волком выть и метаться из стороны в сторону. Незримо чувствовалось приближение конца. Казалось, что весь мир ополчился против него. Сейчас даже на улицу выйти опасно. Сразу поймают.
Чтобы снять это состояние, Кондаков выпил еще коньяка, а потом еще. Прямо из горлышка. Есть совершенно не хотелось. Да и заняться было нечем. Впрочем, он и не мог бы ничем заниматься. Разве что на марку снова посмотреть. Но нет. Не стоит.
«Надо просто уснуть, — решил он. — А завтра будет новый день, и все уладится. А это нервы расшалились. Впрочем, понятно. Не каждый человек способен выдержать то, что приходится испытывать мне».
Егор постелил постель, выключил свет и завалился на диван прямо в брюках и рубашке. Потом перевернулся на спину и посмотрел в потолок. Закрыл глаза. И тут перед мысленным взором предстала картина: Панин ведет его к стенке, а потом отходит и прицеливается из какого-то ружья.
«Я бы таких сразу расстреливал», — всплыл в памяти Кондакова его голос. А потом что-то зазвенело. Звенело долго и нудно. Егор в холодном поту открыл глаза и понял, что Панин ему просто приснился. Никто его не собирается убивать.
Кондаков вздохнул с облегчением и услышал звонок в дверь. Он вздрогнул. Звонок повторялся все настойчивее.
— Может, дома никого нет? — спросила Лариса.
— А куда он мог деться? — Карташов продолжал нажимать на кнопку звонка.
— Гуляет, — ехидно предположил Панин.
— А вы помалкивайте, у вас не спрашивают, — буркнул полковник.
Он будто чувствовал в этом человеке соперника. Хотя таковыми они не являлись.
«И зачем Котовой понадобилось, чтобы этот товарищ Ведерского тащился с нами? — подумал про себя Олег. — Вон как на нее зыркает. Неспроста это все. Точно неспроста».
И тут дверь распахнулась.
— Ой, ко мне гости. А я вот тут немного с товарищем выпил. — Егор неуверенно держался на ногах, но взгляд его был таким отчаянно радостным. — Проходите, очень рад.
