Сидоренко, зачесывая назад редеющие волосы, любезно смотрит на меня своими серо-голубыми глазами и спрашивает, чего же я хочу. Ну так вот.
Да, вы хотели бы посетить сегодня следственный изолятор, говорит он, и женскую колонию в Харькове, где госпожу Тимошенко держат с начала года. Тем не менее, в настоящее время она находится в Железнодорожной больнице.— А можно мне и больницу посмотреть? — спрашиваю я. Конечно, говорит он, конечно. Но вы не сможете поговорить с госпожой Тимошенко. Почему нет? Она там лечится, а не проводит пресс-конференции,— отвечает генерал-майор спокойным, выдержанным тоном, и, видя мое разочарование, открывает заднюю дверь: — Я должен поговорить с руководителем клиники, а вдруг удастся договориться?
Сидоренко просит меня предъявить паспорт адъютанту. Майор молча исчезает в зале, он «пошел дальше». В то же время приходит человек, которого мне представляют как руководителя медицинской части учреждения. У него в руках какие-то бумаги, он сует их мне. Это — информация об обследованиях, которые прошла госпожа Тимошенко во время своего заточения,— говорит он. При этом достаточно беглого взгляда, чтобы понять: это отчет об обследованиях, которые не удалось провести, поскольку пациентка от них отказалась.
То, что он дал мне эту бумагу, весьма логично: большинство обвинений Запада фокусируются на предположениях о том, что Юлии Тимошенко отказывают в медицинской помощи или предоставляют ее не в полной мере. У нее проблемы с поясницей, говорит он.
Речь шла то об одной, то о двух грыжах межпозвоночных дисков, в другом случае — о невылеченном переломе позвоночника. Так или иначе, диагноз был предан международной огласке. История болезни получила новый PR-толчок в апреле, когда Тимошенко объявила голодовку. Федеральный министр иностранных дел ФРГ Вестервелле завуалировано намекнул, что усилия Украины стать членом ЕС могут быть напрасными, и предложил, чтобы Тимошенко «лечилась в немецкой клинике, где ей гарантируют хороший уход». Стало очевидно, насколько сложной иногда бывает политика: судьба самой большой страны в Европе висит, с позволения сказать, на одном позвонке.
В середине апреля руководитель берлинской клиники «Шарите» Карл Макс Айнхойпль и заведующий ортопедическим отделением «Шарите» Норберт Хаас в сопровождении представителя администрации федерального канцлера вернулись из поездки в Харьков, куда они ездили посмотреть на больницу.
Для медиков эта поездка была уже второй. Первая состоялась в феврале, совместно с тремя специалистами из Канады. Врачи осмотрели Тимошенко и заговорили о «тяжелой болезни», которую нельзя лечить в колонии. Разумеется: в немецкой тюрьме такая терапия не представляется возможной, объясняет Айнхойпль. В ответ на его заявление Тимошенко перевели на лечение в Железнодорожную больницу.
