Аферистка. Дело Тимошенко | страница 4
Камера Тимошенко с отдельным туалетом, слева — холодильник и кровать второй заключенной
Мы идем по просторному двору, после чего проходим через одни металлические ворота в другие. Пахнет действительно довольно резко. Неприятный запах похож на тот, что возникает, когда на наших фермах опустошают контейнеры сепараторов очистки жира из ресторанов. Офицеры на всякий случай спрашивают меня, что это такое.
Слева — кровать Тимошенко в СИЗО. С начала ноября 2011 года она страдает от грыжи межпозвоночных дисков, «приковавшей ее к постели», которую, по мнению семьи, «специально не лечили, чтоб боли обессилили обвиняемую» — так было опубликовано в газете «FAZ» 23 декабря 2011 года
Как только мы сворачиваем за угол, мой нос успокаивается. Стены и зубцы с виду нового здания с решетками на окнах, обмотанными колючей проволокой, осветило солнце. Я интересуюсь, убегали ли когда-либо отсюда заключенные. Конечно, говорит босс. Вопрос о том, как именно,— остается без ответа. Наконец мы — в тюремном дворе, говорит он извиняющимся тоном. За исключением человека в униформе, стоящего на входе с широко расставленными ногами, нас никто не может видеть, разве что кто-то услышит. Но я понимаю: вряд ли он скажет больше, и, уж, конечно же, не мне, иностранцу.
Одним из самых известных беглецов из Лукьяново является Осип Пятницкий. Он находился здесь в 1902 году и через 5 месяцев бежал вместе с Максимом Литвиновым и другими революционерами за рубеж, а позже, в 1918—1919 годах, Пятницкий пребывал с Карлом Радеком в Берлине. Но всё же, когда Литвинов был уже советским министром иностранных дел, а затем послом в США, член Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала Пятницкий не выжил в чистке: ему было выдвинуто обвинение в том, что он возглавляет фашистскую шпионскую группировку, и в 1938 году он был расстрелян.
И чем синее становилось безобидное небо, тем сильнее был цвет металлических ворот, через которые туда и обратно ездили «черные воронки» с заключенными. Через эти ворота однажды точно так же въехала одна дама из политики — со светлой косой в форме венка, из здания суда на Крещатике, где она прошлой осенью проиграла свой процесс. На этот суд я хочу обратить свое внимание.
Солнце раскалило бетон, хотя календарь показывает только середину июня. Каштановые листья за тюремными стенами уже коричневого цвета. Это всё гусеницы моли-пестрянки, которые мигрировали через Альпы в Германию и распространились в течение нескольких лет на континенте. Вот так Украина прибыла в Европу — или наоборот. Как вам угодно.
