— Но какой смысл им делать это? — спросил я.
Сита Гопал, услышав, сплюнул и сказал:
— Где ты жил все это время, хазанзай? Сиркар уничтожит касты всех людей в Индии, а потом примется и за мусульман: в атте попадаются и толченые кости свиней, если ты этого не знал. Наик Шер-Афзул из второго эскадрона говорил мне — разве он сам не видел этого на фабрике сагибов в Канпуре?
— Это отрыжка глупой обезьяны, — буркнул я. — Кой прок сагибам в том, чтобы делать вашу пищу нечистой — разве только для того, чтобы солдат злить?
К моему удивлению, с полдюжины солдат громко воскликнули, услышав это: «Слушайте, что говорит мунши[108] с Черной горы!» «Сагибы так любят своих солдат, что позволяют британским кавалеристам рвать наши священные ленты!» «Разве ты не слышал об уборщике из Дум-Дум, Маккарам-Хан?» — и так далее. Рам Мангал, самый болтливый из индусов, презрительно сплюнул:
— Все это связано с разговорами нашего падре-сагиба, и новыми правилами, по которым наших воинов хотят посылать через кала пани — так они хотят уничтожить наши касты, чтобы сделать из нас христиан! Неужели об этом ничего не слыхали в твоих краях, горец? Ведь об этом говорят во всей армии!
Я проворчал, что не обращаю внимания на сплетни в нужнике — особенно, если этот нужник — индусский, на что один из воинов постарше, Сардул, или кто-то другой, покачал головой и серьезно сказал:
— Это не сплетни из отхожего места, Маккарам-Хан, — вести пришли из арсенала Дум-Дум.
И я впервые услышал невероятную историю, в которую, как в откровение Господне, верил каждый сипай в Бенгальской армии — историю об уборщике из Дум-Дума, который как-то попросил у сипая высшей касты выпить воды из его чашки. Получив отказ, этот несчастный посоветовал сипаю не быть столь дьявольски заносчивым, так как сагибы хотят уничтожить все касты среди солдат, натирая патроны коровьим и свиным жиром.
— Так оно все и было, — уверенно закончил старый Сардул, а он был из тех старых солдат, к которым прислушивались, — тридцать лет выслуги, медаль за Аливал и чистейший послужной список, черт его побери. — Разве не поступили в арсенал новые мушкеты Энфилда? Разве не приготовлены для них патроны в смазке? Как же теперь нам придерживаться правил нашей веры?
— Говорят, джаванам[109] в Бенаресе разрешили самим смазывать патроны, — заметил Пир-Али, но на него зашикали. [XVI*]
— Так говорят! — воскликнул Рам Мангал. — Это вроде тех историй, которые сочиняют о том, что для смазки используют только бараний жир — но если бы это так и было, то зачем бы нужно было каждому готовить свою смазку? Все это ложь, так же как и Акт о вербовке, когда нам твердят, что он касается только снабжения и никого не заставят ехать на службу за море. Спросите в Девятнадцатом полку, не говорили ли офицеры, что солдатам придется служить в Бирме, если они станут отказываться от патронов в нечистой смазке! Но только они откажутся — вот тогда и посмотрим! — Он отчаянно взмахнул рукой. — Нечистая
