Она замолчала, вызывающе выпятив подбородок, и я спросил:
— И что потом, ваше высочество? Что дальше?
— Он сможет пойти на это? И Компания?
— Я не могу сказать, — замялся я, — но если дело будет хорошо подготовлено — когда я доложу лорду Палмерстону…
— А будете ли вы поддерживать это требование?
— Это мой долг, госпожа.
— А другие… требования… которые я могу выдвинуть? — Она вопросительно посмотрела на меня, и легкая улыбка притаилась в уголках ее губ. — Тогда я сначала изложу их вам — несомненно, вы сможете подсказать, как лучше одеть их в слова… или изменить. Вы посоветуете мне и… постараетесь сделать их убедительнее?
— Конечно, — заверил я, — я постараюсь помочь вашему высочеству чем только смогу…
К моему удивлению, принцесса звонко расхохоталась, блестя полоской зубов и грациозно откинув головку.
— Ох, уж эта британская тонкость! — воскликнула она. — Деликатны, словно слоны в болоте! Лорд Палмерстон желает, по своим тайным причинам, ублаготворить рани Джханси. И для этого предлагает ей повторить просьбы, которые постоянно отвергаются уже на протяжении четырех лет. Но разве он присылает законника или адвоката, или хотя бы официального представителя компании? Нет — простого солдата, который должен обсудить с ней новую петицию и то, как лучше представить эти просьбы его светлости. Неужели законник не даст лучшего совета? — Она потерла руки и медленно двинулась вокруг меня. — Но разве многие законники так высоки и широкоплечи и… да ладно — так симпатичны и убедительны, как Флэшмен-багатур?[53] Вне сомнения, он лучше всех убедит глупую женщину в том, что ее скромная просьба может быть услышана — и она, бедная маленькая девочка, откроет ему всю свою душу и при этом будет меньше настаивать на своих правах. Не так ли?
— Ваше высочество, вы абсолютно не правильно поняли… Заверяю вас…
— Неужели? — презрительно удивилась она, все еще смеясь. — Мне не шестнадцать лет, полковник. Я уже солидная леди двадцати девяти лет. Я могу не знать целей лорда Палмерстона, но прекрасно ориентируюсь в его методах. Ну-ну, похоже, его светлость и не предполагает, что даже бедная индийская леди так же может быть весьма сметлива. — И она взглянула на меня несколько вызывающе, уверенная в своей красоте, — чертова шалунья! — и в том действии, которое она оказывает на меня. — Похоже, лорд Палмерстон недооценил меня, а?
Что мне оставалось делать, кроме как улыбнуться ей в ответ?
— Не осуждайте его светлость, ваше высочество — он никогда не видел вас, да и многие ли могут похвастаться этим, если вы
