в охотничьем кафтане и сапогах, тащивший его сумку.
Элленборо застыл и быстро взглянул на меня. Сам же я едва ли смел надеяться на то, что порядок следования охотников изменится в последнюю минуту. Я уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут Альберт предложил Элленборо взять на себя левый фланг, а Игнатьев все стоял, холодно глядя на меня и только стена дождя разделяла нас.
— У меня есть свой егерь, — сказал он, кивнув на мужика, — он привык к большой игре — с медведями, как изволили заметить ваше королевское высочество, и с волками. Тем не менее он обладает опытом охоты и на более мелких зверей, вплоть до гнид и прочих паразитов.
— Я… Я…
Все случилось настолько быстро, что я не успел даже придумать, что сделать или сказать. Альберт распределил остальных по исходным позициям; ближайший из моих коллег едва маячил в сгущающейся мгле. Пока я стоял, дрожа от возбуждения, Игнатьев подступил ближе, взглянул на моего помощника, который был в нескольких ярдах позади и тихо сказал по-французски:
— Я и не знал, что вы собираетесь в Индию, полковник. Примите мои поздравления с вашим… повышением? Полагаю, вы примете полк?
— Э-э? Что вы имеете в виду? — я замер в недоумении.
— Конечно же, это самое меньшее, — продолжил он, — для столь выдающегося воина, как вы.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — прохрипел я.
— Неужели меня неправильно информировали? Или я неправильно понял вашу очаровательную жену? Когда я имел счастье засвидетельствовать ей мое почтение сегодня утром, она что-то об этом говорила — правда, тут я могу ошибаться. Когда кому-нибудь случается встретить женщину столь исключительной красоты, он предпочитает скорее смотреть, нежели слушать. — Он улыбнулся — такого я за ним раньше не замечал: казалось, вдруг треснул лед на замерзшей реке. — Но мне кажется, его королевское высочество зовет вас, полковник.
— Флаш-манн!
Я с трудом оторвал взгляд от гипнотического блеска его разноцветных глаз. Альберт нетерпеливо махал мне рукой.
— Нье возглавитье ли вы правый фланг? Идьемте, сэр, иначе стемнеет еще до того, как мы подбьеремся к зверьям!
Если бы у меня оставалась хоть капля здравого смысла, я бы отказался или рухнул в обморок, или, на худой конец, сказал, что подвернул лодыжку — но у меня не оставалось времени на размышления. Королевский прихлебатель махал мне, чтобы я поторопился, мой егерь уже скрылся из глаз за деревьями, а Игнатьев холодно усмехался, видя мое смущение. Я, поколебавшись, двинулся вслед за егерем. Достигнув деревьев, я быстро оглянулся: Игнатьев спокойно стоял у коляски, закуривая сигарету, в ожидании, когда Альберт укажет ему его место. Я судорожно вздохнул и нырнул в гущу деревьев.
