– Ну, тогда эти «Боеголовки» отпадают! – принял решение Моряк. – Наверняка у них с горючкой проблемы. Но сто километров мы быстро проскочим. Кто дальше?
– Эти… как их? Название больно чудное, я все время забываю… А, вспомнил! «Мастера хорового пения»! – обрадовал Пашка.
– «Хоровики»? – переспросил Моряк. – Этих я знаю – клан старый, традиции соблюдает. Да и с их старшим, Дирижером, я хорошо знаком. Только не видел давно – лет пять уже. Вот у них и заправимся, это не в падлу. Все, поехали!
Отмахать сотню километров по трассе, полностью разбитой в хлам за прошедшие с Войны годы, не представляло особого труда для владельцев хорошей внедорожной техники. Даже времени на это ушло не более трех часов. Видать, «Боеголовки» действительно были бедным кланом – за все это время Моряку с компанией не встретилось ни одного патруля. Но что удивительно – ближе к вечеру где-то неподалеку от Тулы бредуны наткнулись на брошенный блокпост «Хоровиков».
Добротно сложенное из бревен здание носило следы поспешного бегства – в комнатках валялась опрокинутая мебель, а на столбе все еще висел фанерный щит с клановым знаком – скрипичным ключом.
– Все страньше и страньше, – пробормотал себе под нос Моряк. – Невиданное дело – солидный клан без боя оставил такое хлебное место. Да они тут с транзитников неплохую мзду за проезд собирали, и вдруг… И что интересно – никто на эту золотую жилу вместо них не сел! Мутное дело, братцы!
– Я думаю, Сема, что это работа банды Седого! – высказал предположение Нахамсон. – Их лагерь отсюда километрах в пятидесяти.
– Седой? – задумался Моряк. – Нет, не знаю такого! Кто он?
– Беспредельщик! И довольно давно конфликтует со всеми соседями, – ответил дядя Толя. – Наверное, потому «хоровики» снялись с насиженного места и откочевали. Подмосковье большое, нет смысла терять людей в войне с мудачьем.
– Я вижу, что вы, бля, совсем тут расслабились! – зло сказал Моряк. – Какой-то беспредельщик сгоняет с места правильный клан, и никто даже не чухается! Да лет двадцать назад сюда три-четыре отряда из разных кланов нагрянули бы, на броневиках, да с пулеметами, и покрошили зарвавшуюся сволочь в мелкий винегрет!
– Не заводись, Сема, времена нынче не те, – примирительно сказал Нахамсон. – Жить стало легче, с голоду никто не пухнет. Радиация спала, крестьяне окрепли, многие кланы временные лагеря постоянными сделали, больше не кочуют. Потому и не воюет никто с таким остервенением, как раньше. Да сразу после Войны за кусок хлеба и глоток чистой воды глотку рвали. Причем рвали голыми руками, так как с оружием и патронами полный швах был!
