Против восстания правящая группа считала возможным бороться любыми средствами. 4 июля министром юстиции П. Переверзевым стали распространяться материалы о том, что Ленин является немецким шпионом. Как бы не обстояло дело с финансированием большевиков немецкой стороной, распространенные в июле материалы были грубо сфальсифицированными>{43}.
Но воздействие этой агитации на колеблющуюся часть войск, а также полный тупик, в котором оказались радикалы из-за отказа советских лидеров передать власть советам и порвать с кадетами, привели к свертыванию движения уже 5 июля. Ленину и некоторым другим лидерам большевиков пришлось уйти в подполье, часть лидеров выступления была арестована. Узнав об этом, в далеком Гуляйполе Махно провел митинг, где возмущенно говорил о наступлении реакции. Анархисты и большевики оставались союзниками перед лицом «партии порядка».
* * *
Ленин изложил свое социально-политическое кредо 1917г. в работе «Государство и революция». Несмотря на то, что нынешние советы оказались контрреволюционными, Ленин продолжает настаивать, что нужно бороться за республику советов. У них есть одно важное преимущество по сравнению с парламентом — они способны обновляться.
Свои идеи Ленин тщательно подтверждает цитатами Маркса и Энгельса. Не нужно соблазнять его троном Бакунина — Ленин марксист. Но Маркс был куда революционней, чем хотелось бы его трусливым эпигонам.
Отталкиваясь от текстов К. Маркса и Ф. Энгельса, Ленин формулирует свой государственный идеал так: «демократия, проведенная с такой наибольшей полнотой и последовательностью, с какой это вообще мыслимо, превращается из буржуазной демократии в пролетарскую, из государства (= особая сила для подавления определенного класса) в нечто такое, что уже не есть собственно государство»>{44}.
Такая прямая демократия означала бы передачу власти непосредственно органам самоуправления рабочих и крестьян, полную ликвидацию бюрократической надстройки: «Полная выборность, сменяемость в любое время всех без изъятия должностных лиц, сведение их жалования к обычной заработной плате рабочего», эти простые и «само собою понятные» демократические мероприятия, объединяя вполне интересы рабочих и большинства крестьян, служат в то же время мостиком, ведущим от капитализма к социализму»>{45}. Ленин считает, что это будет уже «не государство чиновников, а государство вооруженных рабочих»>{46}. Это почти анархизм. Но только почти.
Ленин четко отмежевывает свое понимание марксизма от анархизма. Он спорит с Бернштейном, который признал — Маркс под влиянием прудонистов Парижской коммуны пересмотрел свою политическую концепцию. От политического централизма он перешел к прудоновскому федерализму, строительству общества на основе самоуправления. После целой страницы, на которой Ленин возмущается кощунственными признаниями Бернштейна, «кандидат в Бакунины» ясно объясняет, в чем, по его мнению, марксизм сходится и расходится с анархизмом: «Маркс сходится с Прудоном в том, что оба они стоят “за разбитие” государственной машины. Этого сходства марксизма с анархизмом (и с Прудоном, и с Бакуниным), ни оппортунисты, ни каутскианцы не хотят видеть, ибо они отошли от марксизма в этом пункте». Но при этом Маркс не федералист, а централист
