Все фермеры жили с постоянной надеждой в сердце. Они надеялись, что в засуху пойдет дождь, а ненастье наконец прекратится и из-за туч выйдет солнце; что лошадь окажется разумной и ее не надо будет постоянно направлять и подгонять; что собаки будут хорошо охранять коров. Джеймс же знал еще кое-что и очень хотел, чтобы это не коснулось большинства людей: отцам, которые теряют своих сыновей, не остается никакой надежды. Вот и для Джеймса она была чем-то призрачным, как дождь в эту засуху. Но если когда-нибудь небеса разверзнутся, то будь он проклят, если не окажется к этому готов. Затем Джеймс вспомнил слова отца о снежной зиме и покачал головой. Может, Дейзи и правильно сделала, что уехала отсюда: в проклятом Вайоминге жить совсем непросто.
Поезд тряхнуло, и Сейдж почувствовала, что ее снова сейчас вырвет. С огромным трудом ей удалось сдержать себя. Она посмотрела на Бена, и это помогло. Бен любил ее, и они собирались быть вместе навеки. Он ей так сказал и продолжал говорить. Сейдж очень любила его. Ей с трудом верилось, что он ее парень. Бен нравился почти всем девочкам в школе, но он захотел быть именно с Сейдж.
Их руки соприкасались, точнее, самые кончики указательных пальцев. Бен спал в своем спальном мешке, на деревянном полу, лицом к Сейдж. В вагоне, который не отапливался, было темно и холодно. Особенно сильно замерзли они прошлой ночью. Сейдж внимательно смотрела на кончики их пальцев, как будто воочию надеялась увидеть связь, которая существовала между ней и Беном. Она хотела оставить ее такой же крепкой, как в эту минуту, и сохранить навсегда.
— Ох! — вырвалось у Сейдж, когда очередная волна тошноты подкатила к горлу.
— Что? — спросил Бен, мгновенно проснувшись. Он потер глаза кулаком, совсем как маленький мальчик. — Что случилось? Тебя опять тошнит?
Сейдж обреченно кивнула.
Бен взял ее за руку и сочувственно посмотрел ей в глаза. Сейдж знала, что он беспокоится за нее. Но было и еще очень много такого, о чем надо было беспокоиться: о своих матерях, о пропущенных занятиях, о том, что у них кончается вода, что они замерзли и едут тайком в поезде.
— Если бы вагон так не трясло, — проговорила Сейдж.
— И правда, без окон здесь довольно странно, — ответил Бен. — Даже мне как-то не по себе.
— Могу поспорить, что ты предпочел бы сейчас быть дома, в тепле, — произнесла Сейдж, боясь, что он ответит утвердительно.
— Уехать было моей идеей, — напомнил он ей.
Сейдж хотела улыбнуться, но снова почувствовала себя плохо. Бен удивил ее. Когда она хотела попрощаться с ним, он отказался отпустить ее одну. Сейдж никогда не считала себя очень красивой и необыкновенной, в общем, такой девушкой, с которой захотят быть вместе. Мать все время хвалила ее, говорила, чтобы Сейдж была уверена в себе. Конечно, Сейдж очень хотела ей верить, но не могла. Если она такая замечательная, тогда почему ее отца нет рядом?
