- Мое, сколько ни было! - произнес Юрик, придвигая к себе пухленький куль с сахарным песком.
- Все равно не в коня корм, - попробовал убеждать его Ленька, сколько ни жрешь, вон какой худой. - Но Семка оборвал его:
- Плюнь! Пусть подавится, частный капитал.
Они тогда обозлились здорово, разделили городскую булку пополам, запили ее несладким чаем и улеглись голодные.
- Во, моромой! - обзывал Юрика из своего угла Ленька.
- Куркуль! - бурчал Семка.
- Мазурик! - придумывал приятель.
- Юрик-мазурик! - досочинил Семка.
Юрик-мазурик молчал, не замечая перекрестного огня артиллерии.
Назавтра Ленька и Семен устроили над соседом жестокую расправу.
Мысль о мести пришла к ним случайно, ни о чем таком они не думали, даже забыли вчерашнее, но, вернувшись домой и не застав привычно жующего соседа, возмутились снова.
- Вот гад какой! - шумел Ленька, кочегаря остывшую злость.
- Надо ему отомстить! - придумал Семка. - Насолить как-нибудь за жмотство.
Они распахнули тумбочку Юрика, глумясь над ее изобилием.
- Буржуй настоящий! - бормотал Семка. - Сахара - куль, масла полбанки. Даже тройного одеколону полная бутыль. Давай весь сахар сожрем! - загорелся он. - Или все масло!
- Не съесть, - горевал Ленька, - а то бы можно.
Он взял бутылку с одеколоном, щедро побрызгался сам, пролил струйку на Семку.
- Пахни ароматно! - приказал Ленька и вдруг вскочил от хохота. Слышь! - заорал он. - Идея! Давай одеколон в сахар выльем! Во закукарекает!
Семка шкоду поддержал, они вылили в песок почти полбутылки, принюхались, попробовали песок на вкус и еле отплевались.
Вечером пришел Юрик, принес свой любимый чайник, разложил на столе продукты, набухал в кружку песку, ложек шесть, не меньше, и поднес ее ко рту.
Резкий запах дешевого одеколона шибанул ему 9 нос, он попробовал чай на вкус, сморщился, тайком взглянув на ребят, но они были наготове, вдумчиво глядели в книжки, - задумался недолго и вдруг с удовольствием стал потягивать чай, заедая его намасленной булкой. Семка и Ленька переглянулись, расширили глаза, едва сдерживаясь от смеха, а Юрик спокойно допил чай, сложил куль в тумбочку, сыпал сахар, наверное, целый месяц, так и не решившись выкинуть.
- Неужто не пахнет? - удивлялся Семен, когда они оставались одни. Нос, может, у него заложило?
- Пахнет, - уверенно отвечал Ленька, - просто жмот. - И поражался: Надо же, так и дожрал одеколоновый куль.
Эта история врезалась Семке в память, Юрик-мазурик иногда выплывал из нее, и Семка рассказывал о нем другим с удивлением и смехом; смеясь, Семка рассказал о нем и теперь, но засмеялся только Орелик.
