- Храбрикова? - спросил дядя Коля. Слава кивнул. - Да уж, этот хорек вонюч, - пробормотал Симонов.
- За лишний перегон вертолета устроят канитель. Могут сократить премию.
- Но мы же попали в аварийную ситуацию, - возразил Орелик.
- Тут неглубоко, - не согласился Слава. - Перенесем, может, не замочив ног.
Валька недовольно умолк, не согласившись, видно, с его решением, но Слава постарался сразу забыть это. "Пусть, пусть вырабатывает свои взгляды", - подумал он и, выбрав из сучьев батог покрепче, взвалил на себя чей-то рюкзак.
- Погодь-ка, - остановил его дядя Коля.
Он подхватил штатив, приборы в футляре, по примеру Славы придирчиво выбрал дрын, и они осторожно ступили в воду.
Первый десяток метров к высоте, где стояла триангуляционная вышка, они прошагали легко и быстро, лишь по щиколотку замочив сапоги, и Слава было обрадовался, что все идет пока гладко.
Прикидывая, он решил, что ничего страшного пока не произошло, просто где-то в верховьях началась бурная потайка, вода залила коренной лед и пошла как бы вторым руслом, а это еще ничего, пережить можно - такая вода быстро не поднимется, может так и простоять тонким слоем до самого ледохода.
Однако радость оказалась негустой. Идя по-прежнему по щиколотку, Слава и дядя Коля все-таки несколько раз оступились - земля тут, видать, была неровной, колдобистой, да и плотный слой снега под водой начинал мягчать - приходилось торопиться.
Слава, ощущая, как ледяная вода неприятно жжет ноги, вида тем не менее не подавал, делая это скорее по привычке, нежели из желания скрыть от дяди Коли.
- Охолонулись? - спросил тот хрипло, с сочувствием и вдруг добавил! А может, послухать?
- Чего послухать? - не понял Слава.
- Орелика, - смущаясь, ответил дядя Коля.
Слова эти будто стегнули Гусева - вот пришла мало-мальски хреновая ситуация, и его, начальника группы, решение уже обсуждают кому не лень, он резко, забывшись, пошел вперед, расхлестывая воду, и оступился по колено.
Симонов помог ему выбраться, они постояли минуту, отдыхая, переводя дух. Ледяная вода как бы отрезвила Славу. Он постарался взглянуть на себя дяди Колиными глазами. Ей-богу, он начинал походить на Кирьянова, который только и знал, что горлопанил: мои вертолеты, мой отряд, моя работа. А у меня, выходит, "мое решение"!
Он обернулся. От лагеря они отошли уже далеко, высотка с вышкой была ближе, и, смягчаясь, Слава сказал дяде Коле:
- Давай все же доберемся.
- А я разве что говорю, - ответил Симонов.
